ріи народнаго просвѣщенія во Франціп въ эпоху революціп», не далеко отходитъ отъ сужденій, выраженныхъ въ бесѣдахъ Противъ твченія. Перечитывая, въ концѣ семидесятыхъ и на
чалѣ восьмидесятыхъ годовъ, старый Монитёръ, мемуары и другія документы революціонной эпохи, я замѣтилъ, что многое въ событіяхъ Французской революціи, особенно въ годы непосредственно предшествовавіпіе взрыву, чрезвы
чайно уясняется при освѣщеніи, какое доставляли явленія нашей общественной жизни въ эпоху нашего государственнаго и политическаго легкомыслія. Это отчасти и вызвало мой трудъ.
Сочиненіе мое было встрѣчено какъ крайне тенденціозное. Если въ началѣ оно и было не чуждо тенденіи, то исклю
чительно лишь по отношенію къ нашимъ событіямъ, на сколько приходилось ихъ касаться. Но и это потомъ стало мало замѣтнымъ. Что же касается событій Французской, а
не нашей чаемой революціи, то по отношенію къ нимъг я имѣлъ въ виду единственно возстановленіе, на сколько хва
тало знанія и разумѣнія, исторической истины, а никакъ не искусственный наборъ подтвержденій для предвзятой мысли.
За первымъ рядомъ бесѣдъ слѣдовали другіе; трудъ разросся; рамка разговора стала неподходящею къ содержанію сочиненія и была оставлена, какъ оставленъ былъ и псевдонимъ, замѣненный настоящимъ именемъ автора. При нынѣшней обработкѣ статей моихъ въ одно сочиненіе сдѣлалось неподходящимъ и первоначальное заглавіе его. Видѣть въ сочиненіи моемъ не серіозный ученый трактатъ, а тенденціозное произведете, вызванное въ свое время злобою дня, было бы крайне несправедливо. Пусть укажутъ хоть одинъ Фактъ, изложенный, не говорю уже ложно, но хотя бы въ невѣрномъ освѣщеніи, чтобы подыскать па
раллель. Относиться къ событіямъ французской революціи иначе какъ съ полнымъ историческимъ безпристрастіемъ у меня не было и нѣтъ никакого побужденія и основанія. Иной вопросъ наши революціонныя затѣи. По отношенію къ нимъ,