Вся жизнь Нарбута дает яркий пример необыкновенной твердости, уверенности в себе и своих силах у „упорного хохла , тотчас по окончании гимназии прибывшего в чуждую ему столицу и сразу сумевшего с должным тактом и чутьем в полной мере получить только то, что действительно ему было нужно и полезно. Редкая удача, прирожденный вкус и широкая отзывчивость петербургских художников, угадавших недюжинный талант в приехавшем провинциале, создали благоприятную почву для развития его дарования.
Чем-то легендарным кажется теперь приезд Нарбута, чуть ли не прямо с вокзала, к тогдашнему властителю его
дум автору популярных иллюстраций в русском стиле— И. Я. Билибину, сразу гостеприимно приютившему неожиданного поклонника. „Исчерпав Билибина, Нарбут, дабы познать всю душу графики, переходит к мечтательному психологу М. В. Добужинскому. Неустанно „тяня линию , зани
маясь обработкой своей техники, обуреваемый неутолимой жаждой знания, Нарбут на короткое время едет в Германию — Мюнхен — этот центр западной графики; возвратясь, он с Г. К. Лукомским, тогда еще студентом Академии Художеств, проходит курс „перспективы и изучает архитектурный пей
заж. Удачная встреча и тесная дружба с видными знатоками геральдики — области, всегда притягивающей Нарбута неогра
ниченностью ее применения — с В. К. Лукомским и С. Н. Тройницким увлекает его в область геральдического искусства и тщательного изучения художественных красот герба и его аксессуаров. Он детально знакомится с тайнами гербоведения и графически оживляет сухо-казенный трафарет российских гербов. После долгого и настойчивого изучения он перекомпановывает более эффектно свой семейный герб, как бы заново творит гербы своих друзей и близких ему малорос