ТАНЕЦ на ущербе

„Вечера современного европейского танца . - Фокс-мания —„Культура негров в свете Европейской „цивилизации . — Индеец с моноклем. — „Проблема пола
в дансинге. — Обезьяна в модном цилиндре. — Эстрада как носитель заразы.—
Осуществленные мечты Ницше и Фокстрот.
Вечера современного европейского танца ... — в последнее время предприимчивые администраторы пекут их, как блины. Кассы ломятся от аншлагов, вызываются наряды милиции,—а на афишах всего на всего, что-нибудь в роде „Люси и Ар
нольд или „Деляр и Скопин , в крайнем случае приправленные любителями из Кривого Джимми или Мастфора. На самом деле, здесь под разными соусами подается... фокстрот.
„Культура фокстрота становится всепобеждающим явлением; на смену балетной архаике и безнадежно постаревшему мо
дернизму идет танец с маркой „made in Europa . Это значит, что искусство танца вступает в фазу, откуда уже нет никаких путей.
Самое значительное и самое характерное это, конечно, то, что фокстрот приходит на смену искусству бесконечно обветшаному, запутавшемуся в перепутьях полнейшей идеологической растерянности и формальной беспомощности.
Фокс-мания! именно „мания , самая злостная, самая губительная инфекционная болезнь. И от Мельбурна до Парижа, от Лондона до Москвы разливающиеся волны дансингов, буквально наводняют мир всепобедительными „прелестями „самого модного танца в мире .
Послевоенная катастрофа в мировоззрении Запада, давшая миру такое простое, острое и доступное всем явление, как
фокстрот, оказалась в сущности горазда хитрее Шпенглера. Пророк „заката Европы не предусмотрел необычайного могу
щества и живительной силы фокстрота. Это, так сказать, отдушина для всех духов

ных, моральных и душевных кризисов. Глагол „жить просто заменяется другим глаголом—„танцовать... фокстрот .

Европа Стиннеса и Пуанкаре утонула в дансингах. Танцуют все — от клерка из Митизенд-банка до младшей дочери Мус
солини, от обнищавшей камелии до члена палаты лордов. Старая библейская формула „вместо хлеба—камень , заменяется

ПРОЩАЙ, ЛУЛУ

(При поднятии занавеса... Впрочем, занавес не подымается, ибо дело слушается при опущенном занавесе. На сцене самого большого из московских театров нахо
дятся бояре, князья, графья, стражники, молодки. Они являют разительный пример классового равенства, находясь в зависи
мости не от того костюма, который носят,
а от того голоса, которым владеют. Их лица изображают высшую растерянность. Во
первых, они прощаются с обожаемой руководительницей, а во-вторых, им страшно петь без оркестра, который в настоящее время подает очередную жалобу в Губрабис. Но все-таки по мановению суховатой палочки дирижера они начинают).
Драма, не без музыки, из жизни Аков.

Хор

(на мотив из „Садко , не того, что другой, а того, что Римского-Корсакова).
Широта, широта необъятная, Пустота, пустота непонятная!
Ходят звезды с луной в поднебесий, В самом что ни на есть равновесии, На волнах-от кораблик качается,
Мать-начальница с нами прощается!
Ох и лучше б на свет не родиться ей. Чем прощаться с родимой традицией!
(появляется т. Аклиновская и пост арию из „Бориса Годунова“ в транспоновке для колоратурного сопрано).
Аклиновская.
Достигнув высшей власти Седьмой уж год я царствую сп-ак-ойно. Но счастья нет измученной душе.