те Толстого элементы эмпиризма и свободного творчества и дать посильную оценку их. Нам предстоит рассмотреть: 1) ту сто
рону в произведениях Толстого, которая может быть названа художественными «мемуарами» и «семейной хроникой»; 2) ту,
которая хотя и не подводится под первую рубрику, но роднится с нею в том отношении, что основана на данных субъективного опыта: сюда относятся все те образы, для создания которых Толстой черпал материал из богатой сокровищницы своей соб
ственной натуры; 3) образы, основанные на наблюдении и представляющие продукт свободного творчества.
Нетрудно показать, что первая и вторая рубрика занимают в творчестве Толстого весьма видное место,—можно сказать, добрая половина его художественных сил была направлена
именно в эту сторону. То, что мы называем «семейной хроникойсоставляет содержание знаменитых повестей «Детство» (1852), «Отрочество» (1864) и «Юность» (1855—1857), красною нитью проходит через все великую эпопею «Войны и мира» (история ■семьи Ростовых и отчасти Болконских; и завершается в другой великой эпопее, романе «Анна Каренина», изображением се
мейной жизни Левина. Это—первая рубрика. Вторая, вмещающая в себе образы, построенные на основе самоанализа, представлена фигурой рассказчика в повестях : «Детство», «Отро
чество» и «Юность», князем Нехлюдовым в «Отрочестве», «Юности» и «Утре помещика», Олениным в великолепной «кавказ
ской» повести «Казаки», в известной мере Пьером Безуховым (и также, если не ошибаюссь, кн. Андреем Болконским) г) в «Войне и мире» и, наконец, Левиным в «Анне Карениной». Как видит читатель, все это фигуры первостепенные; с художествен
ной стороны, большинство их (Безухов, А. Болконский, Левин Оленин) принадлежит к числу лучших созданий Толстого, а с точки зрения их значения для фабулы и, что важнее, для идеи соответственных повестей и романов, все они могут быть названы фигурами основными или центральными, т.-е такими, которых нельзя устранить или заменить другими.
Из этого краткого обзора уже видно, какую капитальную роль в художественной деятельности Толстого играют разные виды творчества субъективного: здесь мы находим и воспроизведение «себя самого», и натур, родственных натуре художника, разработанных при деятельном участия самоанализа, и изображение лиц своей семьи, своего круга.
Обращаясь к рубрике 3-й, я сперва позволю себе одну психологическую догадку. Я предполагаю, что в течение своей долгой художественной деятельности Толстой неоднократно ощущал внутреннюю потребность раздвинуть рамки творче
1) Г.. Бирюков свидетельствует, что в кн. Андрее и Пьере Безуховв Толстой изобразил «разные стороны, разные моменты своей дупп» («Л. Н. Толстой. Биография», т. II, стр. 60).