ВВЕДЕНIE КЪ БЫЛИНАМЪ.


Младенецъ, едва перенявшій нѣсколько отрывочныхъ словъ, подъ живымъ впечатлѣніемъ окружающего міра, въ которомъ все для него ново, подъ вліяніемъ нянюшкиныхъ чѵдныхъ скааокъ и пѣсенокъ, начинаетъ безъ умолку лепетать и, щебетать, пока языкъ и слухъ его не разо
вьются до связной рѣчи и музыкальныхъ звуковъ. Точно также и всякая юная отрасль великой человѣческой семьи, выходя изъ первобытнаго состоянія и пробуждаясь къ духовной жизни, ощущаетъ безотчетную потребность — все свое Фантастическое міросозерцаніе, всѣ выдающіеся
случаи изъ жизни цѣлаго народа или главныхъ общественныхъ дѣятелей облечь въ замысловатый разсказъ, ко
торый, за отсутствіемъ или малою распространенностью письменности, и передается устно изъ поколѣнія въ поколѣніе, притомъ въ стихотворной и музыкальной Формѣ, ласкающей слухъ и легко сохраняемой памятью., Никакое народное гульбище, никакое семейное торжество не можетъ
обойтись безъ вдохновеннаго носителя народной поазіи— безъ „рапсодаи (греческое названіе слагателей эпическихъ пѣсенъ, принятое во всѣхъ литературахъ), который, подъ звуки безъискусственнаго струннаго инструмента, напѣ
ваетъ про милую, славную старину. Благодаря своему метрическому складу, народное сказаніе даже въ теченіе столѣтій не подвергается особенно существеннымъ измѣненіямъ и сохраняетъ свой самобытный характеръ, совершенствуясь главнѣйше въ отдѣлкѣ: умѣлый рапсодъ
твердо запфминаетъ и дословно повторяетъ всякій разъ тѣ неожиданные обороты въ ходѣ повѣствованія, тѣ картинныя сравненія и звучные стихи, которые въ глазахъ его слушателей зажигаютъ восторженный огонь или на устахъ ихъ вызываютъ довольную улыбку. Замѣчая, напротивъ, что слушатели начинаютъ зѣвагь, разсѣянно