Машѣ J) (что замарано, то замаралъ я самъ. Дочерямъ не надо этимъ заниматься)—тѣмъ изъ этихъ лицъ, которые бу
дутъ живы. Сыновей своихъ я исключаю изъ этого порученія не потому, что я не любилъ ихъ (я, слава Богу, въ послѣднее время все больше и больше любилъ ихъ) и знаю, что они любятъ меня, но они не вполнѣ знаютъ мои мысли, не слѣдили за ихъ ходомъ и могутъ имѣть свои особенные взгляды на вещи, вслѣдствіе которыхъ они могутъ сохранить то, что не нужно
сохранять, и отбросить то, что нужно сохранить. Дневники моей прежней холостой жизни, выбравъ изъ нихъ то, что стоитъ того,
я прошу уничтожить,—точно такъ же и въ дневникахъ моей женатой жизни прошу уничтожить все то, обнародованіе чего могло бы быть непріятно кому-нибудь. Чертковъ обѣщалъ мнѣ еще при жизни моей сдѣлать это. И прн его незаслуженной мною большой любви ко мнѣ и большой нравственной чуткости, я увѣренъ, что онъ сдѣлаетъ это прекрасно. Дневники моей холостой жизни я прошу уничтожить не потому что я хотѣлъ бы скрыть отъ людей свою дурную жизнь,—жизнь моя была
обычная дрянная жизнь безпринципныхъ молодыхъ людей,— но потому, что эти дневники, въ которыхъ я записывалъ толь
ко то, что мучило меня сознаніемъ грѣха,—производясь ложно одностороннее впечатлѣиіе и представляютъ—
А впрочемъ, пускай остаются мои дневники, какъ они есть. Изъ нихъ видно по крайней мѣрѣ то, что, несмотря на всю пошлость и дрянность моей молодости,—я все-таки не былъ
оставленъ Богомъ и хоть подъ старость сталъ хоть немного понимать и любить Его.
Все это пишу я не потому, чтобы приписывалъ большую или какую-либо важность моимъ бумагамъ, но потому, что впередъ знаю, что первое время послѣ моей смерти будутъ пе
чатать мои сочиненія и разсуждать о нихъ и приписывать
имъ важность. Если уже это такъ сдѣлалось, то пускай мои писанія не будутъ служить во вредъ людямъ.
Изъ остальныхъ бумагъ моихъ прошу тѣхъ. которые займутся разборомъ ихъ, печатать не все, а то только, что можетъ быть полезно людямъ.
!) Въ подлинникѣ слова: «и дочерямъ Танѣ и Машѣ», зачеркнуты.
10