ником Кратоном. Трактат составлен применительно к указанной выше писательской манере Лукиана. Вероятно, он имел такие же сведения об излагаемом предмете, сколько знает у нас про балет всякий образованный че
ловек. Поэтому, избрав себе данную тему, он обратился к какому нибудь хорошему руководству по настоящему вопросу и составил на основании Этого пособия живую и бойкую статью, написанную в общем довольно раз
машисто, без особой отделки, особенно в перечислении мифологических скнкетов для пантомимы, и с некоторою гиперболичностью, присущею софисту-ритору. Но все же он дает, в юбщем, ясное и отчетливое предста
вление об излагаемом предмете, почему и находит всегда себе почетное место в изложениях истории танцев и балета. Особое порицание, но и то за свою внешность, вызвал диалог со стороны известного автора «Оберонаи вместе прекрасного, можно сказать классического, переводчика Лукиана, Хр. М. В план да, который говорит: «Весь этот трактат в моих глазах является одним из самых дурных произведений нашего автора, без гения, без искусства, без методы, без философии и без вкуса»... и т. д. (Lucians von Samosata Siimtliche Werke. Aus dem Griechischen iibersetzt und init Anmerkungen und Erlauterungen versehen von С. M. W i e 1 a n d. Vierter Theil. Lpzg. 1789, S. 373 f .). С точки зрения содержания наш трактат вызвал полупрезрительное отношение у одного из русских историков балета в словах: «Диалог о пляске» Лукиана—не более как шутливая бутада о римской пантомиме» (Ежегодник И. Театров, 1899—900, приложение 2-е, стран. 54). Я умалчиваю об имени автора этой тирады, так как она пора
зительно совпадает с отзывом о нашем трактате известного французского ученого ЕттапиеРя «La danse Grecque antique. Paris 1896, p. 5): «Le Dialogue de la danse, de Lucien, n’estqu’une boutade, pleinc de gaite, dont la pantomime romaine fait tous les frais». Для целей, поставленных фран
цузским исследователем, диалог «О пляске» дает действительно очень мало. Что это замечание нашего соотечественника стоит совершенно одиноко даже в его собственной статье, показывают другие места ее, где диалог признается, напр., «наиболее ценным авторитетом при суждении о танцах античной эпохи» (стран. 58) или к Лукиану же рекомендуется обратиться историку античной хореографии на стран. 119. Сам автор неоднократно ссылается на диалог *).
На русском языке этот Трактат доселе не появлялся, хотя в общем греческого сатирика переводили у нас довольно усердно. Так, еще в
веке почти все произведения Лукиана появились в передаче «свя
*) Вообще, к сожалению, данный «История, очерк античной хореографии» страдает многими неточностями. Так, на стран. 34-й речь Албания признается более древ
ней, чем Лукиан- (не понято выражение Э.мманюеля, стран, о, «de plus basse epoque») на стран. 70-й трагик Софокл считается современником мифической Навзикаи; на стран. 75-й греческий философ Платон оказывается писавшим по латыни; на стран. 76-й; называются несуществующие писатели «Арноб» и «Звзонпй» и т. д. Одну «забавную ошибку» того же автора отметил уже Ю. П. Морозов в статье «Литература русского балета» (Ежегодник 1909, II, стран. 103).
ловек. Поэтому, избрав себе данную тему, он обратился к какому нибудь хорошему руководству по настоящему вопросу и составил на основании Этого пособия живую и бойкую статью, написанную в общем довольно раз
машисто, без особой отделки, особенно в перечислении мифологических скнкетов для пантомимы, и с некоторою гиперболичностью, присущею софисту-ритору. Но все же он дает, в юбщем, ясное и отчетливое предста
вление об излагаемом предмете, почему и находит всегда себе почетное место в изложениях истории танцев и балета. Особое порицание, но и то за свою внешность, вызвал диалог со стороны известного автора «Оберонаи вместе прекрасного, можно сказать классического, переводчика Лукиана, Хр. М. В план да, который говорит: «Весь этот трактат в моих глазах является одним из самых дурных произведений нашего автора, без гения, без искусства, без методы, без философии и без вкуса»... и т. д. (Lucians von Samosata Siimtliche Werke. Aus dem Griechischen iibersetzt und init Anmerkungen und Erlauterungen versehen von С. M. W i e 1 a n d. Vierter Theil. Lpzg. 1789, S. 373 f .). С точки зрения содержания наш трактат вызвал полупрезрительное отношение у одного из русских историков балета в словах: «Диалог о пляске» Лукиана—не более как шутливая бутада о римской пантомиме» (Ежегодник И. Театров, 1899—900, приложение 2-е, стран. 54). Я умалчиваю об имени автора этой тирады, так как она пора
зительно совпадает с отзывом о нашем трактате известного французского ученого ЕттапиеРя «La danse Grecque antique. Paris 1896, p. 5): «Le Dialogue de la danse, de Lucien, n’estqu’une boutade, pleinc de gaite, dont la pantomime romaine fait tous les frais». Для целей, поставленных фран
цузским исследователем, диалог «О пляске» дает действительно очень мало. Что это замечание нашего соотечественника стоит совершенно одиноко даже в его собственной статье, показывают другие места ее, где диалог признается, напр., «наиболее ценным авторитетом при суждении о танцах античной эпохи» (стран. 58) или к Лукиану же рекомендуется обратиться историку античной хореографии на стран. 119. Сам автор неоднократно ссылается на диалог *).
На русском языке этот Трактат доселе не появлялся, хотя в общем греческого сатирика переводили у нас довольно усердно. Так, еще в
хгш
веке почти все произведения Лукиана появились в передаче «свя
*) Вообще, к сожалению, данный «История, очерк античной хореографии» страдает многими неточностями. Так, на стран. 34-й речь Албания признается более древ
ней, чем Лукиан- (не понято выражение Э.мманюеля, стран, о, «de plus basse epoque») на стран. 70-й трагик Софокл считается современником мифической Навзикаи; на стран. 75-й греческий философ Платон оказывается писавшим по латыни; на стран. 76-й; называются несуществующие писатели «Арноб» и «Звзонпй» и т. д. Одну «забавную ошибку» того же автора отметил уже Ю. П. Морозов в статье «Литература русского балета» (Ежегодник 1909, II, стран. 103).