— iO —
различать два періода: въ первомъ, закончившемся во второй половине 2о-хъ годовъ, лирика Пушкина характеризуется радостною отзывчивостью на все „впечатлѣнія бытія“, свѣтлымъ, оптимистическимъ воззрѣніемъ на міръ и человечество, гармоническою уравновешенностью поэтическихъ думъ и чувствъ. Лишь изредка проскальзывали у него скорбныя ноты грусти, унынія, разочарованія, чтобы сейчасъ же умолкнуть и утонуть въ яркой жизне
радостности его поэтическаго міросозерцанія. Во второмъ періоде, начинающемся въ половине 20-хъ годовъ, эти ноты появляются
чаще и звучатъ громче... Великій поэтъ былъ утомленъ жизнью, нашей русской дореформенною жизнью, и рвался „на волю“, понимая подъ „волею* личную независимость, свободу отъ свѣтскихъ обязательствъ, отъ дрязгъ жизни, отъ всѣхъ удручающихъ впечатлѣній действительности. Онъ жаждалъ „покоя , внутрен
няя мира,—и въ этомъ стремленіи онъ доходилъ до рѣзкаго
протеста противъ ^язательствъ, какія предъявляютъ человеку общество, среда, „свѣтъ , публика, государство. Онъ переживалъ полосу рѣзкаго, раздражительнаго, капризно-обидчиваго инди
видуализма. Но несомненно, что это не было у него принципомъ, не входило въ систему его убѣжденій, это было только настрое -
ніемъ... Ссора поэта съ толпою была лишь эпизодомъ въ исторіи его разлада съ действительностью, однимъ изъ выраженій — и притомъ наименее удачныхъ—той душевной отчужденности отъ всего окружающаго, которая овладевала геніемъ Пушкина ...
Таковы наиболее авторитетныя и вліятельныя сужденія о поэзіи Пушкина за 70 легь. Какъ ни велики разногласія меж
ду ними, въ одномъ они сходятся (и этотъ приговоръ естьобщій приговоръ минувшихъ поколеній, онъ тысячеголосымъ
эхомъ перекликается во всей литературе о Пушкине): вольно или невольно, Пушкинъ деятельно служилъ такъ называемому
общественному прогрессу; несмотря на все уклоненія, общій
итогъ его творчества долженъ быть признанъ безусловно положительнымъ въ смысле соответствія основнымъ задачамъ куль
туры, такъ какъ его поэзія своей формою и содержаніемъ сестъ въ душахъ семена правды, любви, милосердія, чуткости къ кра
различать два періода: въ первомъ, закончившемся во второй половине 2о-хъ годовъ, лирика Пушкина характеризуется радостною отзывчивостью на все „впечатлѣнія бытія“, свѣтлымъ, оптимистическимъ воззрѣніемъ на міръ и человечество, гармоническою уравновешенностью поэтическихъ думъ и чувствъ. Лишь изредка проскальзывали у него скорбныя ноты грусти, унынія, разочарованія, чтобы сейчасъ же умолкнуть и утонуть въ яркой жизне
радостности его поэтическаго міросозерцанія. Во второмъ періоде, начинающемся въ половине 20-хъ годовъ, эти ноты появляются
чаще и звучатъ громче... Великій поэтъ былъ утомленъ жизнью, нашей русской дореформенною жизнью, и рвался „на волю“, понимая подъ „волею* личную независимость, свободу отъ свѣтскихъ обязательствъ, отъ дрязгъ жизни, отъ всѣхъ удручающихъ впечатлѣній действительности. Онъ жаждалъ „покоя , внутрен
няя мира,—и въ этомъ стремленіи онъ доходилъ до рѣзкаго
протеста противъ ^язательствъ, какія предъявляютъ человеку общество, среда, „свѣтъ , публика, государство. Онъ переживалъ полосу рѣзкаго, раздражительнаго, капризно-обидчиваго инди
видуализма. Но несомненно, что это не было у него принципомъ, не входило въ систему его убѣжденій, это было только настрое -
ніемъ... Ссора поэта съ толпою была лишь эпизодомъ въ исторіи его разлада съ действительностью, однимъ изъ выраженій — и притомъ наименее удачныхъ—той душевной отчужденности отъ всего окружающаго, которая овладевала геніемъ Пушкина ...
Таковы наиболее авторитетныя и вліятельныя сужденія о поэзіи Пушкина за 70 легь. Какъ ни велики разногласія меж
ду ними, въ одномъ они сходятся (и этотъ приговоръ естьобщій приговоръ минувшихъ поколеній, онъ тысячеголосымъ
эхомъ перекликается во всей литературе о Пушкине): вольно или невольно, Пушкинъ деятельно служилъ такъ называемому
общественному прогрессу; несмотря на все уклоненія, общій
итогъ его творчества долженъ быть признанъ безусловно положительнымъ въ смысле соответствія основнымъ задачамъ куль
туры, такъ какъ его поэзія своей формою и содержаніемъ сестъ въ душахъ семена правды, любви, милосердія, чуткости къ кра