шимости на шоссе. Уже не въ первый разъ за полтора года своей офицерской службы испытывалъ онъ это му
чительное сознаніе своего одиночества, затерянности среди чужихъ, недоброжелательныхъ или равнодушныхъ лю
дей,—это тоскливое чувство незнанія, куда дѣвать сегодняшній вечеръ. Мысли о своей квартирѣ, объ офицерскомъ собраніи были ему противны. Въ собраніи теперь пустота; навѣрное, два подпрапорщика играютъ на скверномъ билліардѣ, пьютъ пиво, курятъ и надъ каждымъ шаромъ ожесточенно божатся и сквернословятъ; въ комиатахъ стоитъ застарѣлый запахъ плохого кухмистерскаго обѣда—скучно!..
Передъ нами два отрывка изъ двухъ произведений, по явленіе которыхъ было литературнымъ событіемъ. „Жизнь Василія Ѳивейскаго и „Поединокъ были встрѣчены шумными спорами и породили богатую литературу. Пуб
лика была права. Она чутко угадала огромное значеніе этихъ двухъ разсказовъ. Ихъ значеніе не только въ томъ, что здѣсь въ законченный формы отлились характерный
черты творчества двухъ крупныхъ литературныхъ талантовъ. Ихъ значеніе въ томъ, что таланты, создавшіе ихъ, являются художественнымъ выражепіемъ великаго рас
кола, разбившаго русскую интеллигенцію на два главныхъ лагеря. Леонидъ Андреевъ и Кунринъ отразили два пути, по которымъ устремляется мыслящая часть русскаго общества въ своемъ стремленіи разрѣшить сто ящія передъ нею задачи.
Присмотримся ближе къ этимъ отрывкамъ.
И Василій Ѳивейскій, и подпоручикъ Ромашовъ оба одиноки и несчастны. Но на этомъ и кончается сходство между обоими героями. Дальше начинается глубокая пропасть не только между ними. Коренное различіе су
ществуем и въ той обстановкѣ, которой каждый изъ двухъ авторовъ окрулсаетъ своего героя. Отчего зави