относительно этого стихотворенія можно съ достовѣрностыо сказать, что оно относится къ Амаліи Ризничъ. Обратимъ вниманіе на обстоятельства, при которыхъ оно написано.

Амалія Ризничъ выѣхала изъ Одессы за границу въ первыхъ числахъ мая 1824, а ПушкиНъ отправился въ ссылку 30 іюля,— должно быть, раньше, чѣмъ распространились слухи о томъ, что вслѣдъ за Ризничъ отправился его соперникъ. Послѣдніе мѣсяцы своего пребыванія въ Одессѣ мысли Пушкина были заняты другой женщиной. Въ стихотвореніи „Къ морго“, написанномъ непосредственно передъ отъѣздомъ, въ іюлѣ, поэтъ обращается къ морю:

„Ты ждалъ, ты звалъ... Я былъ окованъ, Вотще рвалась душа моя:
Могучей страстью очарованъ, У береговъ остался я“.

Эти строки никакъ нельзя считать свидѣтельствомъ отношеній Пушкина къ Ризничъ, которая въ это время была за грани

цей: если бы онъ былъ окованъ могучей страстью къ Ризничъ,—незачѣмъ было бы оставаться у береговъ! Изъ этого можно было бы сдѣлать слѣдующій выводъ: увлеченіе Ризничъ нужно отнести къ начальному періоду пребыванія Пушкина въ Одессѣ. Въ стихотвореніяхъ 1830 года „Заклинаніе и „Для береговъ отчизны даль

ней* поэтъ рисуетъ слѣдующими чертами разлуку съ неизвѣстной намъ женщиной, въ которой комментаторы видятъ Ризничъ.

„Явись, возлюбленная тѣнь,
Какъ ты была передъ разлукой,
Влѣдна, хладна, какъ зимній день,
Искажена послѣдней мукой . („Заклинаніе“).
„Для береговъ отчизны дальной Ты покидала край чужой,
Въ часъ незабвенный, въ часъ печальный Я долго плакалъ надъ тобой; Мои хладѣющія руки
Тебя старались удержать;