ской губерніи, на почтовомъ трактѣ между Ярославлемъ и Костромой. Многочисленное семейство, процессы по имѣ
нію, хлопоты и заботы нерѣдко ставили главу семейства въ затруднительное положеніе. У Николая Алексѣевича всего было тринадцать братьевъ и сестеръ, изъ которыхъ те
перь въ живыхъ два брата, Константинъ и Федоръ Алексеевичи, н одна сестра, Анна Алексѣевна.
Въ 1832 году Николай Алексѣевичъ быль отданъ въ Ярославскую гимназію, гдѣ и оставался до пятаго класса. Проведя свое дѣтство въ деревнѣ, онъ и во время обученія возвращался туда-же при каждомъ удобномъ случаѣ.
Одно время отецъ его былъ исправникомъ; онъ любилъ часто скуки ради брать сына Николая въ разъѣзды по дѣламъ службы. Такимъ образомъ, мальчикъ 12 — 13-ти лѣтъ присутствовалъ при различныхъ сценахъ народной
жизни, при расправахъ во вкусѣ прежняго времени. Все это производило глубокое впечатлѣніе на ребенка, и рано, въ живыхъ картинахъ, знакомило его съ тогдашними, часто слишкомъ тяжелыми условіями народной жизни. Объ этой порѣ своей жизни Некрасовъ писалъ когда-то:
Въ невѣдомой глуши, въ деревнѣ полудикой
Я росъ средь буйныхъ дикарей,
И мнѣ дала судьба, но милости великой,
Въ руководители псарей...
Отецъ Николая Алекеѣевича всегда желалъ, чтобы его сынъ паслѣдовалъ его званіе и поступилъ въ военную службу. Вслѣдствіе того молодой Некрасовъ долженъ
нію, хлопоты и заботы нерѣдко ставили главу семейства въ затруднительное положеніе. У Николая Алексѣевича всего было тринадцать братьевъ и сестеръ, изъ которыхъ те
перь въ живыхъ два брата, Константинъ и Федоръ Алексеевичи, н одна сестра, Анна Алексѣевна.
Въ 1832 году Николай Алексѣевичъ быль отданъ въ Ярославскую гимназію, гдѣ и оставался до пятаго класса. Проведя свое дѣтство въ деревнѣ, онъ и во время обученія возвращался туда-же при каждомъ удобномъ случаѣ.
Одно время отецъ его былъ исправникомъ; онъ любилъ часто скуки ради брать сына Николая въ разъѣзды по дѣламъ службы. Такимъ образомъ, мальчикъ 12 — 13-ти лѣтъ присутствовалъ при различныхъ сценахъ народной
жизни, при расправахъ во вкусѣ прежняго времени. Все это производило глубокое впечатлѣніе на ребенка, и рано, въ живыхъ картинахъ, знакомило его съ тогдашними, часто слишкомъ тяжелыми условіями народной жизни. Объ этой порѣ своей жизни Некрасовъ писалъ когда-то:
Въ невѣдомой глуши, въ деревнѣ полудикой
Я росъ средь буйныхъ дикарей,
И мнѣ дала судьба, но милости великой,
Въ руководители псарей...
Отецъ Николая Алекеѣевича всегда желалъ, чтобы его сынъ паслѣдовалъ его званіе и поступилъ въ военную службу. Вслѣдствіе того молодой Некрасовъ долженъ