Какъ участникъ двухъ, хотя и несостоявшнхея дуэлей, Соллогубъ ничего добраго для себя ждать не могъ и, когда его роль стала извѣстна III Отдѣленію и Военно-судной комиссіигз), разнесся слухъ, что онъ будетъ отданъ подъ судъ. Тогда забилъ тревогу В. А. Жуковскій, разбиравшій по порученію Николая I бумаги Пушкина. Въ собраніи А. Ѳ. Онѣгииа сохранился черновикъ письма Жуковскаго по этому поводу къ Императору.
Указывая на свое «тягостное положеніе» при такомъ порученін, какъ просмотръ бумагъ покойнаго, н сообщая, что «переписка
Пушкина оказалась совершешю невинной», Жуковскій продолжалъ: «Но случилось однако одно, что меня жестоко тревожить и что есть единственная причина, побудившая меня обезпокоить В. И. В. письмомъ моимъ. Нашлось два письма Соллогуба, одно изъ Твери, изъ коего явствуетъ, что Соллогубъ долженъ былъ
самъ имѣть съ Пушкинымъ дуэль; другое, написанное послѣ, изъ коего видно, что онъ былъ выбранъ Пушкинымъ въ секун
данты для того дуэля, которому надлежало произойти между имъ и Геккерномъ до свадьбы. Первый дуэль устраненъ примиреніемъ, слѣдовательно преступленіе не существуетъ. Второй дуэль не только не состоялся ^но еще былъ остановленъ са
мими секундантами: это не преступление, а заслуга. Между тѣмъ по найденнымъ двумъ запискамъ, какъ я слышалъ, хотят ь предать суду Соллогуба. Государь, будьте милостивы, избавьте
меня отъ незаслужепнаго нареканія передъ свѣтомъ; сохраните мнѣ мое доброе имя. Меня назовутъ доносчикомъ. Вы не для Этого благоволили поручить мпѣ разсмотрѣніе бумагъ Пушкина: здѣсь же не можетъ быть и мѣста наказанію. Намѣреніе не
есть преступленіе, а неисполненіе худого намѣрепія есть часто и заслуга» іі).
Безъ сомнѣнія только заступничество Жуковскаго спасло Соллогуба отъ суда. Дѣлу хода не дали, а записки были похоронены въ архивѣ III Отдѣленія 25).