искать опоры въ нихъ и только въ нихъ, возвращаемся къ сознанію, что земля—наша область, дѣла, совер
шающаяся на ней,—наши дѣла и безилодная затѣя— путать Бога въ тѣ сферы, въ которыхъ Его безсмертное совершенство до сихъ поръ не изгнало ни голо
да, ни войнъ, ни слезъ, ни крови. Еще недавно мы не могли бы противопоставить мистикамъ и фанта
стамъ мощной группы талантливыхъ реалистовъ, вернувшихъ насъ на землю. Теперь мы уже имѣли возмож
ность произвести этотъ смотръ новымъ силамъ. Правда, большинство писателей, разсмотрѣнныхъ въ предыдущей книгѣ, начали свою литературную дея
тельность не сегодня. Они писали одновременно съ Андреевьшъ и Бальмонтомъ. Но раньше ихъ голосовъ не было слышно. Теперь они возбуждаютъ не меньшій интересъ, чѣмъ фантасты. Они—нарастающая си
ла, тѣ—умирающая. А одинъ изъ нихъ, котораго мы поставили во главѣ неореализма, завоевалъ себѣ въ наши дни такую шумную славу, что въ ея лучахъ начинаетъ меркнуть звѣзда самого Андреева. Расту
щій интересъ къ произведеніямъ Куприна мы счйтаемъ самымъ крупнымъ Литературно-общественнымъ фактомъ нашихъ дней, самымъ яркимъ симптомомъ
поворота въ настроеніи общества. Научные и соціальные интересы не только должны подняться и отра
зиться на художественной литературѣ, какъ это не разъ бывало въ прошломъ послѣ романтическихъ и мистическихъ оргій. Эти интересы пріобрѣтутъ боль
ше глубины и устойчивости. Если неудача общественнаго усилія всегда вызывала подъемъ религіозныхъ и эстетическихъ интерессвъ, всегда облекала въ новыя часто оригинальныя худоясественныя формы рас
терянность общества, то мистическія и эстетическія оргіи, дойдя до своего крайняго предѣла, смѣнялись болѣе глубокимъ изученіемъ жизни и законовъ ея развитія, болѣе серьезнымъ анализомъ явленій. Купринъ и современные реалисты удержали многіе пріемы