СОВРЕМЕННЫЙ




АНГЛИЙСКИЙ ТЕАТР


(От нашего лондонского корреспондента).
Английский театр насквозь пропитан торгашеством. Им ставятся только такие пьесы, которые представляют коммерческий интерес для антрепренера или театраль
ного треста. Даже т. н. „некоммерческий антрепренер, старающийся для привлечения публики раздразнить ее любопытство или сделать смелый опыт, хорошо все же понимает коммерческую сторону дела. Если режиссер ставит „Гамлета в современных костюмах, то по потому, что, по его мнению, это — лучший способ выявить сущность Шекспира, а потому, что, как он ду
мает, шекспировские персонажи в модных современных костюмах и со стильными модными прическами при
влекут тысячи народу, посещающего в Англии театр лишь для того, чтобы посмотреть платье последнего фасона. Если его опыт удастся и он докажет, что его
сборы еженедельно равны 2—3 тыс. фун. стерл., то и другие режиссеры станут ставить Шекспира в современных костюмах.
Со времени такой именно постановки „Гамлета точно таким же способом было поставлено еще несколько пьес Шекспира. Поставили, напр., в совре
менных костюмах „Двенадцатую ночь . Мальволио был в красных бархатных панталонах и походил на лакея, Тоби Белч был в рейтузах, Эндрью Эгчик — в коротких брюках, Оливия была — со стрижеными волосами и в очень короткой юбке.
„Гамлет“ в современных костюмах — это, конечно, причуда. Такая постановка просто свидетельствует об идеологическом банкротство английского театра. Его содержание и техника исчерпаны, а предубеждение к СССР мешает прогрессивному английскому театру заим
ствовать у СССР новые идеи. Факт идеологического банкротства доказывается тем, что один из наших руко
водящих режиссеров-художников Барри Джексон решился показать великую трагедию в костюмах травести, Далее, в пьесе Шекспира показан идеализм Гамлета, относя
щийся к ранной исторической эпохе: для полного и надлежащего выявления его необходимо окружение грубости и варварства. Между тем в последней поста
новке показаны современный материализм, этика, нравы и обычаи, чувства и переживания, принадлежащие нашему времени и вовсе не оправдывающие поведение шекспировских персонажей. Характернейшие черты „Гамлета (его глубокие переживания, перемежающиеся философскими сомнениями) не принадлежат нашему веку стремительности. Его длинные монологи напоминают о совершенно другом веке, веке праздности, а показы
ваемые в пьесе насилия и убийства относятся к совсем непохожему на наш век времени. Поэтому-то внешняя обстановка пьесы (костюмы, кладбище, обряд погребе
ния) такова, чтобы максимально выявить характерные
черты Гамлета. Лишить пьесу ее естественного фона и окружения — это значит заставить зрителя почувствовать, будто он присутствует на костюмной репетиции современной буржуазной пьесы.
В постановке Шекспира в современных костюмах хорошо только одно: такая постановка показывает, что Шекспир — насквозь буржуазный писатель. Его персонажи — это дураки, снобы, преступники и паразиты,
взятые из высших и средних классов — они только и могут носить одежду этих классов. Исключением явля
ются рабочие, изображаемые — в пропагандных целях— простаками. Даже и у них нет особой одежды, свиде
тельствующей о принадлежности к этому классу. Так, могильщик в „Гамлете одет в платье мелкого буржуа. Наши рецензенты, конечно, этого не замечают. Никто из них не указал на то, что постановка Гамлета в современных костюмах — это хороший прием для выявле
ния буржуазного характера шекспировских пьес. Даже „Дейли Герольд [*)] рекомендует рабочим ставить Шекспира в современных костюмах. Это похоже на то, чтобы посоветовать им стать буржуями. Между тем „Дейли Герольд должен был бы посоветовать. рабочим посмотреть Шекспира в современных костюмах для того, чтобы они могли понять, насколько он буржуазен, как писатель.
Если бы эта постановка увенчалась материальным успехом, то сделан был бы „бум [**)] шекспировскими постановками в современных костюмах. А именно каж
дый лондонский театр дал бы у себя такую постановку. „Бумы — это наиболее характерная черта английского капиталистического и индивидуалистического театра.
Одно время это — исключительно альковные фарсы и совершенно непристойные обозрения. Устраиваются эти „бумы путем постановки одной и той же пьесы в течение продолжительного периода времени. История
лондонского театрального сезона — это история „бумов . В течение 1925 г. „бумы были сексуальные, религиозные, спиритические, мелодраматические, глупо сен
тиментальные с постановками пьес Эрнста Вайда, Юджена О‘Нейля, Кауорда, Лонсдэйля, Пиранделло, Чехова и др.
Первым „бумом этого года были пьесы сексуальные. Начат он был пьесой „Белый груз , где изобра
жается, как негритянка соблазняет белого. Далее была поставлена „Фата-Моргана Вайды, где уже белая жен
щина соблазняет невинного мальчика (пьеса эта имела огромный успех). Затем настала очередь за „Водоворотом Ноэля Кауорда, изображающим сексуально больных паразитов общества. Эта пьеса также имела огром
ный успех. Начался „бум пьесами Кауорда: каждый антрепренер требовал его грязных пьес. Много их было поставлено на сцене, и среди них — пьеса „Падшие ангелы , где наибольшим аттракционом были две „Дамы общества “ — алкоголички.
„Бум перешел и в Нью-Иорк, где также были поставлены „Водоворот и „Весенняя лихорадка , а также
готовится постановка „Легкой добродетели . Фредерик Лонсдэйл — другой новый автор пьес, изображающих нравы порочного и больного „великосветского обще
ства. Его пьеса „Весенняя чистка вызвала большой интерес: здесь изображается, как муж приводит к себе на вечеринку, профессиональную проститутку,, для того,
чтобы оскорбить свою жену и ее кружок богатых, праздных подруг, большинство которых является проститутками-любительницами. Так создался „бум пье
сами Лонсдэйля, перешедший также и в Нью-Иорк. Кроме этих спектаклей в Лондоне было поставлено еще несколько „проститутских пьес.
За последнее время стала замечаться реакция против этих весьма непристойных пьес, и начался новый
[*)] Орган английской рабочей партии.
[**)] „Бумом называется создание в театральном деле огромного спроса на какой-либо „товар и усиленная продажа этого товара до тех пор, пока он не перестанет привлекать публику.