ЦЕПНОЕ ПРАВИЛО [*]
(В порядке предложения).
Хозяйство советских искусств в сравнении о государственным хозяйством СССР столь не
значительно, что обычно принято оспаривать даже правильность употребления рядом со словом «искусство» экономического термина — «хозяйство». Если бы оспаривание правильности дан
ного выражения преследовало исключительно принципиальную цель (о философской непри
косновенности «искусства» к экономике!) — о нем не следовало бы и упоминать. Но, это оспари
вание преследовало и преследует необходимые ежедневно оргвыводы для практики различных областей нашей художественной жизни.
Когда во всех областях государственной промышленности блюдется наистрожайший контроль за мельчайшими отраслями производств — на сценах, экранах и фабриках искусства работни
ки его сегодня оперируют только контрольными цифрами счетчиков МОГЭС’а. Когда в любом про
изводстве за простой фабрики, за невыполнение в срок наряда — каждый зав несет ответствен
ность вплоть до увольнения, смещения, отдачи под суд; в искусстве — без всякой ответственности развертываются планомерные простои эксплоатационных и производственных помещений. Что же касается запаздываний о выполнением нарядов, то достаточно вспомнить одного Эйзенштейна (еще не выпустившего «Октябрь» — фильму, пред
назначенную к празднованию десятилетия Ок
тябрьской революции), чтобы убедиться в том, что работники искусств не спешат — ни с выполнением госнарядов, ни с выполнением своего долга.
Вместо строго планирующего начала во всех областях хозяйства советских искусств сегодня
[*] См. статью «Начала арифметики» в № 52 «Нового Зрителя» (1927 г.).
можно наблюдать безалаберную, бесплановую, развернувшуюся исключительно в экономических интересах отдельных лиц, борьбу «интуитивных гениальностей» с высшими формальными и научными достижениями в области социалистиче
ского накопления богатств индустриальной культуры.
Причины этого нужно искать в разрыве, существующем между искусством и областями государственной промышленности. Этот разрыв бо
лее силен и более болезнен, чем разрыв между промышленностью и наукой. Кожсиндикат, например, сокращает сегодня штат своей испытательной станции, формулируя мотивы сокраще
ния так: «Синдикату станция нужна, но тольконе о таким штатом, как сейчас (13 человек), а со штатом в 7 человек. Без этих шести человек станция обойтись может по той причине, что они до сих пор занимались разработкой научных проблем кожпpомышленности, что в непосред
ственные задачи синдиката не входит». По поводу этого сокращения научных работников га
зета «Экономическая Жизнь» (9 декабря 1927 г.)
в передовой «О производстве и культуре» дает надлежащую отповедь, усиленно подчеркивая не
допустимый разрыв между промышленностью и наукой.
Но, само собой разумеется, что «Экономическая Жизнь», стараясь увязать интересы науки и промышленности, проходит мимо интересов искусства и промышленности. Ведь тот же самый Кожсиндикат, который оголтело сокращает штат научных работников на своей испытательной
станции, — выкидывает на рынок одежду и обувь. Кто же должен решать в кожевенной промыш
ленности СССР вопросы, связанные с интересами широкого потребителя? Этот потребитель требует
МХА Т Ӏ — Бронепоезд 14,69
„На берегу“
(В порядке предложения).
Хозяйство советских искусств в сравнении о государственным хозяйством СССР столь не
значительно, что обычно принято оспаривать даже правильность употребления рядом со словом «искусство» экономического термина — «хозяйство». Если бы оспаривание правильности дан
ного выражения преследовало исключительно принципиальную цель (о философской непри
косновенности «искусства» к экономике!) — о нем не следовало бы и упоминать. Но, это оспари
вание преследовало и преследует необходимые ежедневно оргвыводы для практики различных областей нашей художественной жизни.
Когда во всех областях государственной промышленности блюдется наистрожайший контроль за мельчайшими отраслями производств — на сценах, экранах и фабриках искусства работни
ки его сегодня оперируют только контрольными цифрами счетчиков МОГЭС’а. Когда в любом про
изводстве за простой фабрики, за невыполнение в срок наряда — каждый зав несет ответствен
ность вплоть до увольнения, смещения, отдачи под суд; в искусстве — без всякой ответственности развертываются планомерные простои эксплоатационных и производственных помещений. Что же касается запаздываний о выполнением нарядов, то достаточно вспомнить одного Эйзенштейна (еще не выпустившего «Октябрь» — фильму, пред
назначенную к празднованию десятилетия Ок
тябрьской революции), чтобы убедиться в том, что работники искусств не спешат — ни с выполнением госнарядов, ни с выполнением своего долга.
Вместо строго планирующего начала во всех областях хозяйства советских искусств сегодня
[*] См. статью «Начала арифметики» в № 52 «Нового Зрителя» (1927 г.).
можно наблюдать безалаберную, бесплановую, развернувшуюся исключительно в экономических интересах отдельных лиц, борьбу «интуитивных гениальностей» с высшими формальными и научными достижениями в области социалистиче
ского накопления богатств индустриальной культуры.
Причины этого нужно искать в разрыве, существующем между искусством и областями государственной промышленности. Этот разрыв бо
лее силен и более болезнен, чем разрыв между промышленностью и наукой. Кожсиндикат, например, сокращает сегодня штат своей испытательной станции, формулируя мотивы сокраще
ния так: «Синдикату станция нужна, но тольконе о таким штатом, как сейчас (13 человек), а со штатом в 7 человек. Без этих шести человек станция обойтись может по той причине, что они до сих пор занимались разработкой научных проблем кожпpомышленности, что в непосред
ственные задачи синдиката не входит». По поводу этого сокращения научных работников га
зета «Экономическая Жизнь» (9 декабря 1927 г.)
в передовой «О производстве и культуре» дает надлежащую отповедь, усиленно подчеркивая не
допустимый разрыв между промышленностью и наукой.
Но, само собой разумеется, что «Экономическая Жизнь», стараясь увязать интересы науки и промышленности, проходит мимо интересов искусства и промышленности. Ведь тот же самый Кожсиндикат, который оголтело сокращает штат научных работников на своей испытательной
станции, — выкидывает на рынок одежду и обувь. Кто же должен решать в кожевенной промыш
ленности СССР вопросы, связанные с интересами широкого потребителя? Этот потребитель требует
МХА Т Ӏ — Бронепоезд 14,69
„На берегу“