Приговор

1-й Передвижной театр УМЗП
Ни по содержанию, ни по драматургическому выполнению пьеса Левитиной «Приговор» особой оригинальностью не отличается. Это обычная для нашей драматургии последних двух лет пьеса о гражданской войне, психологически усложненная личными взаимоотношениями красных и белых персонажей. «Монументальной» драмой та
кого типа является «Любовь Яровая» Тренева, рядовой — подобно «Приговору» — «Последняя ставка» Ваграмова и Петрашкевича.
Популярность «Приговора» на провинциальной и клубной сцене, тем не менее, вполне за
конна: масштабы «Любови Яровой» далеко не всегда по силам провинциальному театру, а по
требность в подобной пьесе есть. И, поскольку «Приговор» в основном не лишен необходимых драматургических качеств — живого, подчас напряженного сюжетного развития, ясно вычерчен
ного (правда, сыроватого) ролевого материала— он является не худшим выходом из положения, нежели имевшие кое-где место покушения с не
годными средствами на постановку «Любови Яровой».
1-й Передвижной театр с этой постановкой оказался в двойственном положении. С одной стороны, его «передвижная» целеустановка пол
ностью оправдывает постановку «Приговора»; с другой — спектакль этот вошел в репертуар как раз тогда, когда театр занял на лето положение одного из основных стационарных драматиче
ских театров Москвы, — а Москве, по уровню ее театральной жизни и зрительских требований, такая пьеса попросту ненужна, неинтересна.
Режиссер А. Винер, надо полагать, учел это положение и потому усилил и оттенил в размерах, несколько превышающих возможности пере
движной постановки, режиссерский момент в спектакле, его театральные элементы, независимые от драматургического материала. В спектакль введены элементы кинематографа, сложные звуковые эффекты, местами игра светом.
Но коренное театральное перерождение пьесы возможно было бы только при живейшем и непо
средственном участии актеров (это вытекает из реалистически-психологической установки самой пьесы). Между тем, именно здесь театр терпит поражение: его актерский ансамбль чрезвычайно малоподвижен, является образцом обычной для
Озоль — Люминарская
провинции косной актерской «труппы» в худшем смысле этого слова. Школу актерам заменяют сценические навыки механического порядка, чет
кую художественную установку — стихийно на
копленный опыт работы на сцене. Опыт этот— специфический, целиком определяющийся условиями традиционного театра «без претензий», и никак не приложимый к театру современному,
успевшему пропитаться за последнее десятилетие новыми приемами, деформировать старые, найти совершенно отличные от прежних времен принципы построения зрелища. Талантливость от
дельных исполнителей (Люминарская, Астангов) не изменяет положения, поскольку они находятся в плену все тех же традиционных приемов.
В «Приговоре» Передвижного театра эта бесцветная традиционность актерского исполнения без остатка поглощает несколько по-новому звучащих приемов режиссерской работы. Примитив
Начдив Мартынов — Астангов