для данной сцены душевное состояніе изъ своего запаса аффективныхъ пе
реживаній, воспроизвести его въ своей душѣ и имъ зажечь.
Постепенно мы увидѣли и узнали, что насъ, зрителей, должны были уго
ворить декораціи, костюмы, бутафорія и текстъ въ томъ, что передъ нами сценическое воплощеніе Диккенса, 1 ольдони, Мольера, Тургенева, но что ритмъ душевныхъ переживаній у лю
дей, найденныхъ писателями, и юіь способъ, какъ разсказалъ о жизни чс
резъ переживанія и поступки этихъ людей Диккенсъ, Гольдони или Мольеръ, — это для Вашего Театра не су
щественно и даже все равно, потому
что актеръ не воплощался гакъ, что былъ какъ бы частью Мольера или Диккенса, какъ его образъ, а былъ са
мимъ собою и искалъ въ своей душ совпадающихъ элементовъ съ нереживаиіями того, кого игралъ.