просто „первый театральный мальчик который следил, что-бы „все, кто показывается публике, были прилично одеты и обуты (Манциус). В России роль режиссера наиболее твердо стала уста
навливаться лишь в 19 веке, со времени Щепкина, и достигла она выдающегося влияния уже в начале 20 века—в Московском Художественном те
атре. Новый режиссер пренебрежительно относится к автору, как властелин. На сцене—он все и всех хочет подчинить себе. Но режиссеров, вроде Ста
ниславского, одновременно и великого актера, и Немировича-Данченко, одновременно и талантли
вого драматурга, так мало, что о самодержавной роли режиссе ра не могло, нет и не должно быть речи. Роль режиссера безусловно велика и ему можно доверить весь театр, но лишь тогда, когда режиссер сливается с понтом или актером. Без самого широкого образования, первоклассным режиссером быть нельзя. Чутье, интуиция, вкус,
хорошие силы, но мало-надежные, когда не опираются на твердое основание разностороннего об
разования. То, что дается гению или большому таланту, не может быть дано в полной мере каж
дому. А хватит ли человека-актера на то, чтобы овладеть всем кругом современных знаний, нуж
ных для актёра и режиссера? Нет, не хватит. Вот основания, по которым, мне думается, режис
сер всегда будет занимать второе место в ряду главных действующих сил театра—поэта, актера и зрителя, как соборного лица, к коллективной голове коего творится все новое. Режиссер может знать все лучшие пьесы в мировой литературе, отлично задумывать план спектакля. . умело распределять роли. Но вдохнуть душу в актера не