— Да бес их знает... Артельщики чего-то приволокли. Бежит это, а позадь плуги, на плугах доски, а на досках Степка Огнев.
— Пушка — не пушка.
— Да ж трахтур, балбесы...“ (стр. 245).
Так разговаривает деревня при первой встрече с трактором в романе. Но в действительности она так не разговаривает. В деревне сейчас совершенно правильно, не споткнувшись, произносят слово: агрикультура, мыло называют—тэжэ, говорят не „какея такея“ (стр. 230), а какие такие, не „тинжал австрейский“ (стр. 142), а кинжал австрийский, и трактор там — не „трахтур“, а трактор. Это вопервых, а вовторых, никогда сегодняшний крестьянин не сравнит трактор с пушкой. Он был и на мировой и на гражданской войне и с чем эту пушку едят — знает.
Но, конечно, деревня, которая говорит:
„А по моему млению, пускай берут Бруски“ (стр. 19), может вынести все. И даже такое любительское, поверхностное и со
вершенно не производственное отношение к машине, какое видно из следующего отрывка:
„Около трактора на Брусках дремали Огнев и Панов. У Огнева в эту ночь будто нарывало в кишках.
— А вдруг не пойдет? — говорил он, крутясь около трактора...
— Пойдет, непременно пойдет, — долбил Панов, хлопая ладонью трактор... (стр. 247).
И машина действительно пошла. Один из артельщиков быстро повернул ручку трактора, вскочил на сидение.
Трактор завыл, сунулся вперед и со всего разбега“... и т. д. (стр. 250).
Из этого вполне прелестного отрывка явствует только то, что деляги-артельщики, даже и не побывав на курсах трактористов,
в состоянии справиться с любой машиной. Стоит только сесть на облучок, „повернуть ручку“, сказать машине:
— Эй, ты, карактерная!
и машина пойдет.
Что же получается? Получается следующее. Мы становимся страной обновляющейся земли. Мы делаем ставку на колхозы. Нам очень нужны сейчас вещи, правильно описывающие эту работу обновления. Нужны очерки, правдивые как рефлекс. А романист, взявшийся написать роман о деревне, даже не потрудился загля
нуть в справочники о тракторах. И все его описания, общие до конфуза, данные почти в забытьи; описання, при которых: „на Брусках второе лето поет трактор свои моторные песни“,— но поет, а не работает,—вся эта порча материала даже и не замечается критикой, как бы сговорившейся в своей оценке романа: „написанного в реалистических тонах“.