Тогда безразлично, кто герои — контрабандисты или продармейцы? И безразлично, по каким местам они носятся:
По Тюрингии дубовой, По Саксонии сосновой,
По Вестфалии бузинной,
По Баварии хмельной (стр. 9). По ту сторону Госплана
Последний роман в стихах Ильи Сельвинского „Пушторг“ („Кр. Новь“, май — июнь 1928 г. и др. журналы) является, как и другие его вещи,—„большой формой . И если „Уляляевщина“ получила название эпопеи, то этот роман оказывается еще эпопее.
Проблема „Пушторга , по заявлению самого автора в № 3 „Читатель и Писатель за т. г., — это „молодая советская интел
лигенция (по терминологии конструктивистов — „переходники ), выросшая в эпоху революции и болезненно ищущая сращения с рабоче-крестьянским блоком .
Интеллигенцию эту представительствует меховой и пушной авторитет Онисим Полуяров, а препятствием на его пути к „сращению возникает партработник Кроль. Их столкновения и взаимоотталкивания и составляют действие романа.
Онисим—„молодой великан , „полярный орел , „лоб, с которым надобно родиться , а Кроль — „дурак с интонацией хитреца-с“, „это была отвага страха и вообще —
... Что он умел?
Дважды два и ничего в уме. Онисиму, чтоб родиться —
Нужны были полчища и века случек, Чтоб мутация женского гена
Создала череп звериного гения...
Не герой, а, как сказал бы Хлебников, — „отъявленный Суворов .
А в отношении Кроля автор не поскупился на самые отрицательные черты. Кроль „в роли паяца был просто необходим ста
рику (своему начальнику). И жена Кроля „бледнея, слушала мужний чавк“.
Брег-Гарт по схожему поводу где-то заметил:
„Выходит, что вы нечисто ведете игру: всех козырей, всю козырную масть вы отдали этому детине, а тому достались одни только двойки .
И это верно: игры здесь много, только не „нечистой , а — художественной. Сельвинский „лепил партийца с изъяном, а „вы
лепил изъян с партийцем. Не отделив достаточно рельефно Кроля от коммунизма (строка: „Кроль или коммунизм висит отдельно от контекста), он, силою сюжетных положений, диктатор
По Тюрингии дубовой, По Саксонии сосновой,
По Вестфалии бузинной,
По Баварии хмельной (стр. 9). По ту сторону Госплана
Последний роман в стихах Ильи Сельвинского „Пушторг“ („Кр. Новь“, май — июнь 1928 г. и др. журналы) является, как и другие его вещи,—„большой формой . И если „Уляляевщина“ получила название эпопеи, то этот роман оказывается еще эпопее.
Проблема „Пушторга , по заявлению самого автора в № 3 „Читатель и Писатель за т. г., — это „молодая советская интел
лигенция (по терминологии конструктивистов — „переходники ), выросшая в эпоху революции и болезненно ищущая сращения с рабоче-крестьянским блоком .
Интеллигенцию эту представительствует меховой и пушной авторитет Онисим Полуяров, а препятствием на его пути к „сращению возникает партработник Кроль. Их столкновения и взаимоотталкивания и составляют действие романа.
Онисим—„молодой великан , „полярный орел , „лоб, с которым надобно родиться , а Кроль — „дурак с интонацией хитреца-с“, „это была отвага страха и вообще —
... Что он умел?
Дважды два и ничего в уме. Онисиму, чтоб родиться —
Нужны были полчища и века случек, Чтоб мутация женского гена
Создала череп звериного гения...
Не герой, а, как сказал бы Хлебников, — „отъявленный Суворов .
А в отношении Кроля автор не поскупился на самые отрицательные черты. Кроль „в роли паяца был просто необходим ста
рику (своему начальнику). И жена Кроля „бледнея, слушала мужний чавк“.
Брег-Гарт по схожему поводу где-то заметил:
„Выходит, что вы нечисто ведете игру: всех козырей, всю козырную масть вы отдали этому детине, а тому достались одни только двойки .
И это верно: игры здесь много, только не „нечистой , а — художественной. Сельвинский „лепил партийца с изъяном, а „вы
лепил изъян с партийцем. Не отделив достаточно рельефно Кроля от коммунизма (строка: „Кроль или коммунизм висит отдельно от контекста), он, силою сюжетных положений, диктатор