ныхъ дѣлъ съ просьбою предоставить въ ея распоряженіе переводчика съ японскаго языка.
11-го апрѣля департаментъ увѣдомилъ комиссію, что „въ его распоряженіи въ настоящее время такового лица не имѣется“.
Поиски его въ Главпомъ Штабѣ также успѣхомъ не увѣнчались.
Между тѣмъ война еще шла!
Пришлось обратиться къ содѣйствію частныхъ лицъ, и эту работу выполнилъ лекторъ японскаго языка при С.-Петербургскомъ университетѣ Іосибуми Куроно, японецъ, уже болѣе 15 лѣтъ прожившій въ Россіи и не покинувшій ее даже тогда, когда, съ объявленіемъ войны, всѣмъ японскимъ подданнымъ предложено было покинуть нашу страну.
16-го апрѣля получены были отъ ген.-адъют. Алексѣева документы, касающіеся командованія въ Порта-Артурѣ сухо
путными и морскими силами (копіи депешъ и приказовъ по этому вопросу).
Разбираясь въ ворохѣ документовъ, часто отрывочныхъ и случайныхъ, комиссія скоро пришла къ убѣжденію, что безъ допроса начальствовавшихъ въ Порта-Артурѣ лицъ, находив
шихся въ то время въ плѣну въ Японіи (коменданта крѣпости ген.-л. Смирнова, начальника артиллеріи крѣпости ген.-м. Бѣлаго, начальника сухопутной обороны ген.-лейт. Фока, начальника артиллеріи 3 армейск. сибирскаго корпуса генералъ-лейт. Никитина, командира 4 вост.-сиб. стрѣлк. арт.
бригады ген.-м. Ирмана, командовавшего флотомъ контръадмирала Вирена и начальника отдѣла обороны, флиг.-адъют.
полковника Семенова), нельзя изслѣдовать порученное ей дѣло съ должною полнотою и безпристрастіемъ. Къ тому 64 ст. поло
женія объ управленіи крѣпостями обязывало ее дать свое заключеніе не только о дѣйствіяхъ бывшаго начальника укрѣпленнаго раіона, генералъ-адъют. Стесселя, но и о дру
гихъ чинахъ крѣпостного управленія: представленіе же заключенія о нихъ безъ предоставленія имъ возможности дать свои объясненія было бы несправедливо.
По этимъ соображеніямъ и имѣя въ виду, что допросъ указанныхъ выше лицъ въ порядкѣ 380 ст. Воен.-судеб. Устава, т. е. черезъ посылку имъ допросныхъ пунктовъ, не