В. Микоша


СЪЕМКА ВО ВРЕМЯ ДРЕЙФА


По распоряжению партии и правительства пароход «Смоленск» направлялся из Владивостока в бухту Провидения на спасение челюскинцев.
...Из-за мели «Смоленск» подошел лишь на расстояние 7 км от Олюторки. Самолеты пришлось доставить на материк с помощью кате
ров и кунгасов (длинных узких лодок). В день выгрузки была пурга. Мороз достигал 30°. Киноаппарат и «Лейка» быстро замерзали, пленка ломалась. Это все же не помешало мне за
фиксировать моменты выгрузки самолетов. Для предохранения аппаратуры от замерзания я сшил для нее чехлы из оленьего меха. В один из штормовых дней группа в 7 человек (среди них был и я) передвигалась на кунгасе с па
рахода к берегу, держась за канат. Налетев
ший ветер вырвал канат из наших замерзших рук, поставил кунгас поперек и перевернул его. Набежавшей волной нас выкинуло на берег. Мы встали и в один момент обледенели. Прибреж
ные рыбами втащили нас в свои землянки, раздели и обсушили. Со мной была «Лейка». Ре
зиновый непромокаемый мешок предохранил ее от воды. Опасный момент вынужденного купанья кое-кого из моих товарищей мне удалось все же заснять.
Затертый льдами пароход «Смоленск» находился свыше двух недель в дрейфе на пути в бухту Провидения.
В бухте Провидения в середине дня (12 часов по местному времени) мне приходилось давать следующую экспозицию: в солнечный
день — скорость 1/200 сек. Ф/12 и фильтр № 2; в пасмурную погоду—скорость 1/100 сек. Ф/9 и Ф/6,3. В обоих случаях получались нор
мальные негативы. В ночное время я снимал на пленке панхромоза Геверт со скоростью
1/30—1/40 сек. полным отверстием, и у меня получались довольно плотные негативы с признаками передвижки.
В бухте Провидения нас дожидалась первая партия челюскинцев. Я едва успевал менять
киноаппарат на «Лейку». Не меньшая нагрузка ожидала меня и в бухте Лаврентия, куда «Смоленск» пришел за больными челюскинцами. Я заснял, как больных доставляли к кораблю на собачьих упряжках. Тяжело боль
ных, привязанных к нартам, поднимали на борт парохода лебедкой.
За несколько километров до Владивостока нас встретила эскадрилья гидросамолетов и торпедных лодок. Самолеты забросали пароход цветами. В атмосфере необычайной радо
сти производил я засъемку встречи челюскинцев и их спасителей с населением.
невозможно. При некоторых фотографических процессах пользовался даже морской водой (промывал отпечатки), но применять морскую воду для промывания пленки или три составлении проявителей, разумеется, нельзя.
Моим излюбленным местом съемки на корабле было место на мачте (кругозор 30 миль). Условия съемки благоприятствовали мне: стояли солнечные дни. В шторм приходилось вы
бегать для съемки на палубу в промежуток между отливами и приливами огромных десяти- И двенадцатиметровых воли.
Бедность вооружения и трудные условия съемки не помешали мне проявлять газетную оперативность. В день прихода «Красина» и «Челюскина» в Мурманск я заснял ряд интересных моментов, и на другой день снимки появились в местной газете «Полярная правда».
По опыту я установил, что содрогания корабля от ударов льдин ощущаются сильнее на верхней его части, поэтому при съемках в этой части судна выдержка должна быть не менее 1/40.
Из отдельных характерных случаев съемки мне помнится, как в северную ночь «Лейкой
я заснял со скоростью 1/зо проходивший мимо ледокольный пароход «Челюскин», направился в свою «лабораторию» и получил нормальный негатив. Между тем, во время съемки я едва различал предметы. Оказывается, в некоторых местах Арктики актиничность очень высока даже тогда, когда темно.
С. Струнников


С ОДНИМ ОБЪЕКТИВОМ


Борясь со льдами, краснознаменный ледокол «Красин» уверенно ведет караван судов в устье Лены, к берегам Якутии. Корпус судна вздрагивает от ударов огромных льдин.
Как-то ранним утром слышу обращенным ко мне настойчивый голос капитана:
— Скорее, скорее наверх с аппаратом!
Моя «Лейка» всегда была наготове. Лечу на палубу. Вначале я растерялся. Передо мною, близ горизонта, в разных местах... три солнца! (Специфическое явление в Арктике, получающееся от преломления лучей.) К сожалению, у меня не было широкоугольника. Я мог сфотографировать только два солнца.
Добросовестно выполняю на ледоколе свои обязанности—работу фотокорреспондента Главсевморпути и секретаря экспедиции. Фото
вооружение мое крайне бедно, — всего одна «Лейка» с одним объективом F = 50 мм. В за
пасе один сорт пленки—«Геварт-Специаль». Но химикалий советского производства было до
статочно. В мое распоряжение предоставлена Фотолаборатория в 1 м^3. Расположена она как раз около парового котла. Жарко в ней не
вообразимо. Кроме «Лейки», у меня был еще один увеличитель собственной конструкции,
привязанный основанием к столу. Я ухитрялся печатать снимки даже во время качки. И только в том случае прекращал работу, когда растворы выплескивались из ванн.
Весь материал я проявлял на месте. Конечно,
отлично обработать негативы в этих условиях