гордишься? Сіи размышленія, подобно густымЬ облакамЬ , которыя давятЪ атмосферу, омрачали горестію
мою душу. По щастію, воспоминаніе обѣ Ласфеніи обратило мысль мою на предметы , не столь прискорб
ные: нѣжная меланхолія заняла мое сердце, и наполнила его уныніемЪ шихимЪ и любезнымЪ; уныніемЪ, сЪ которымЪ никакія движенія радости нс могутЪ поравняться. Я гулялЪ сЪ нею то по берегамЪ Иллиса, то по берегамЪЦефизы; воспоминалЪ топхЪ стократно блаженный день, когда любовь упоила меня вЪ храмѣ Флоры всѣми своими сладостями; потомЪ обращался кЪ нещастной минутѣ нашей разлуки, кЪ печальному и по
слѣднему нашему прощанію ; слезы орошали лице мое.
Я погруженЪ былЪ вЪ сіи мысли, подобныя сновидѣнію, какЪ одинЪ невольникЪ пришелЪ сказать, что меня ожидающЪ завтракать. НашЪ завтракЪ былЪ завтракЪ простыхЪ пас
тырей: онЪ состоялъ изЪ молока, ме
ду и плодовЪ. Послѣ завтрака БіонЪ предложилъ иамЪ итти воевать сЪ рыбами его озера. ЛакидЪ предста
вилъ ему, что очень жарко, и Какой вздорѣ , отвѣчалЪ БіонЪ. Вообрази ,