скій персоналъ пожиналъ лавры. Г-жа Саблина- Дольская ( Готовцева) производила сильное впе
чатлѣніе безыскусственною и прочувствованною игрою. Г-жа Летаръ очень хороша была въ роли
учительницы Телѣгиной. Заслуживаетъ также похвалы г-жа Таманцева, вполнѣ справившаяся съ ролью подруги Готовцевой, живой, легкомысленной и болтливой женщины.—Драма «Убійство Коверлей», по словамъ «Одесскаго Вѣст
ника», привлекла въ Русскій театръ, 22-го октября, въ воскресенье, много публики. Ника
кихъ художественныхъ достоинствъ въ этой пьесѣ нѣтъ, но есть нѣсколько эффектныхъ сценъ, дающихъ возможность артистамъ овладѣть вни
маніемъ публики. Г. Яновъ игралъ главную роль—Артура Гордона, двойника сэра Рожера.
Многія сцены прошли у г. Янова очень хорошо, и публика награждала артиста дружными анплодисментами. Особенно въ послѣдней сценѣ, когда, разсказывается, что мнимый сэръ Рожеръ есть никто иной, какъ его убійца Артуръ Гордонъ— г. Яновъ производилъ впечатлѣніе своей игрой.
«Вѣстникъ» отмѣчаетъ также игру г-жи Саблиной-Дольской, въ роли жены А. Гордона, и игру г-жи Медвѣдевой въ роли матери Гордона.— «Бѣлый генералъ»—новая историческая пьеса— нуждается въ большой сценѣ и блестящей по
становкѣ. Пьеса скомпанована изъ эпизодовъ минувшей русско-турецкой войны. Главную роль играютъ въ ней «братушки» (болгары) и рус
скіе солдатики. На маленькой сценѣ Русскаго театра, какъ сообщаютъ мѣстныя газеты, въ отношеніи обстановки не было ничего эффект
наго и привлекательнаго. Пьеса но удовлетворила даже любителей воскресныхъ зрѣлищъ, разсчитывавшихъ па ослѣпительный блескъ и по
трясающія сцены. Нельзя, впрочемъ, не отмѣтить удачнаго исполненія ролей нѣкоторыми артиста
ми. Г. Соколовъ былъ типиченъ въ роли стараго фельдфебеля Прокофьева. Оживляли также сцену г-яса Таманцева (Степанова) и г. Смирновъ (Па
велъ).—Въ лицѣ К. С. Суревичъ, драматическая труппа пріобрѣла по словамъ „Одесск. Новостей способную, умную и опытную актрису, доведшую сценическую технику до извѣстной степе
ни законченности. Но, отдавая ей долясное, нельзя признать, чтобы роль Маргариты Готье
(„Какъ поживешь, такъ и прослывешь ), была выполнена сю но замыслу автора. Г-жа Суревичъ не производила того впечатлѣнія, кото
рое должна бы произвести исполнительница, принявшая на себя роль такой женщины, воз
вышенной и недюжинной натуры. Обаянія и огонька Маргариты не было въ ея исполненіи.
Артистка почти до конца изображала нростона-просто добрую и заурядную женщину, ко
котку высшаго полета, озадаченную и сбитую неожиданной настоящею любовью. Ни оттѣненной грустью задушевности Маргариты при первыхъ ея встрѣчахъ съ Арманомъ, ни смущенія
и глубокаго горя ея въ сценѣ съ отцемъ Армана, ни сдержанной внутренней борьбы и вол
ненія при разставаніи на вѣки съ любимымъ человѣкомъ—ничего подобнаго не было въ испол
неніи артистки. Она монотонно, хотя и толково, читала роль, педантически придерживаясь упрощеннаго метода. Въ послѣднемъ актѣ, въ осо
бенности въ минуты агоніи, у артистки было двѣ—три вспышки, два—три душевныхъ дви
женія, правдивость которыхъ тронула чуткихъ зрителей. Г. Яновъ (Арманъ) справился съ ролью и провелъ ее очень недурно.
Талантливый артистъ М. Т. Ивановъ-Козельскій, гастролировавшій недавно въ Одессѣ,
съ большимъ трудомъ, какъ оказывается, занялъ свое почетное мѣсто въ ряду выдающихся арти
стовъ. По словамъ «Кіевскаго Слова», первые шаги его на этомъ пути были далеко неудач
ны. Въ началѣ своей артистической дѣятель
ности онъ былъ застѣнчивъ и страшно трусилъ. Его феноменальная трусость на сценѣ могла равняться развѣ только его упорной любви и при
вязанности къ этой же сценѣ. Благодаря этой трусости, ему три года систематически отказы
вали послѣ его первой попытки выступить на сцену. Впервые онъ поступилъ въ Кіевѣ въ драматическую труппу Новикова за 15 р. въ мѣсяцъ (эго было лѣтъ 20 тому назадъ);
шло «Черное пятно» (комедія). Ивановъ-Козельскій долженъ былъ на сценѣ сказать нѣ
сколько словъ другому актеру (Лазареву); но эта масса публики и все окружающее на него такъ подѣйствовали, что онъ окончательно рас
терялся: стоитъ и ничего не говоритъ. Къ до
вершенію бѣды дѣйствіе происходитъ въ саду,
а когда Лазаревъ, не удостоившись словечка отъ своего молодаго товарища, наконецъ говоритъ ему; «ступай», онъ, испуганный и блѣд
ный, натолкнулся на кусты, опрокинулъ ихъ, надѣлалъ страшную суматоху на сценѣ. За такое геройство послѣдовала, конечно, чистая отставка. Въ новой труппѣ, въ которую онъ по
ступилъ, съ нимъ повторилась такая исторія: Шла пьеса «Русскій человѣкъ добро помнитъ». Дали ему роль безъ словъ, въ числѣ дворни: надо было только обнять и расцѣловать актера Виноградова. ІГо Иваиовъ-Козельскій страш
но любилъ этого Виноградова, и такъ крѣпко обнялъ и расцѣловалъ его, что оторвалъ ему половину искусственной бороды. Не замѣтивъ этого казуса и въ восторгѣ отъ перваго бле
стящаго «успѣха» въ исполненіи своей нѣмой роли, онъ спокойно ушелъ домой, не обративъ
вниманія на шумъ и гамъ, который поднялся на сценѣ. На второй день шло «Доходное мѣсто». Козельскому дали роль одного изъ без
словесныхъ чиновниковъ въ трактирѣ. Но когда онъ явился на репетицію и его увидѣлъ Виноградовъ, послѣдній, указывая на него пальцемъ,
чатлѣніе безыскусственною и прочувствованною игрою. Г-жа Летаръ очень хороша была въ роли
учительницы Телѣгиной. Заслуживаетъ также похвалы г-жа Таманцева, вполнѣ справившаяся съ ролью подруги Готовцевой, живой, легкомысленной и болтливой женщины.—Драма «Убійство Коверлей», по словамъ «Одесскаго Вѣст
ника», привлекла въ Русскій театръ, 22-го октября, въ воскресенье, много публики. Ника
кихъ художественныхъ достоинствъ въ этой пьесѣ нѣтъ, но есть нѣсколько эффектныхъ сценъ, дающихъ возможность артистамъ овладѣть вни
маніемъ публики. Г. Яновъ игралъ главную роль—Артура Гордона, двойника сэра Рожера.
Многія сцены прошли у г. Янова очень хорошо, и публика награждала артиста дружными анплодисментами. Особенно въ послѣдней сценѣ, когда, разсказывается, что мнимый сэръ Рожеръ есть никто иной, какъ его убійца Артуръ Гордонъ— г. Яновъ производилъ впечатлѣніе своей игрой.
«Вѣстникъ» отмѣчаетъ также игру г-жи Саблиной-Дольской, въ роли жены А. Гордона, и игру г-жи Медвѣдевой въ роли матери Гордона.— «Бѣлый генералъ»—новая историческая пьеса— нуждается въ большой сценѣ и блестящей по
становкѣ. Пьеса скомпанована изъ эпизодовъ минувшей русско-турецкой войны. Главную роль играютъ въ ней «братушки» (болгары) и рус
скіе солдатики. На маленькой сценѣ Русскаго театра, какъ сообщаютъ мѣстныя газеты, въ отношеніи обстановки не было ничего эффект
наго и привлекательнаго. Пьеса но удовлетворила даже любителей воскресныхъ зрѣлищъ, разсчитывавшихъ па ослѣпительный блескъ и по
трясающія сцены. Нельзя, впрочемъ, не отмѣтить удачнаго исполненія ролей нѣкоторыми артиста
ми. Г. Соколовъ былъ типиченъ въ роли стараго фельдфебеля Прокофьева. Оживляли также сцену г-яса Таманцева (Степанова) и г. Смирновъ (Па
велъ).—Въ лицѣ К. С. Суревичъ, драматическая труппа пріобрѣла по словамъ „Одесск. Новостей способную, умную и опытную актрису, доведшую сценическую технику до извѣстной степе
ни законченности. Но, отдавая ей долясное, нельзя признать, чтобы роль Маргариты Готье
(„Какъ поживешь, такъ и прослывешь ), была выполнена сю но замыслу автора. Г-жа Суревичъ не производила того впечатлѣнія, кото
рое должна бы произвести исполнительница, принявшая на себя роль такой женщины, воз
вышенной и недюжинной натуры. Обаянія и огонька Маргариты не было въ ея исполненіи.
Артистка почти до конца изображала нростона-просто добрую и заурядную женщину, ко
котку высшаго полета, озадаченную и сбитую неожиданной настоящею любовью. Ни оттѣненной грустью задушевности Маргариты при первыхъ ея встрѣчахъ съ Арманомъ, ни смущенія
и глубокаго горя ея въ сценѣ съ отцемъ Армана, ни сдержанной внутренней борьбы и вол
ненія при разставаніи на вѣки съ любимымъ человѣкомъ—ничего подобнаго не было въ испол
неніи артистки. Она монотонно, хотя и толково, читала роль, педантически придерживаясь упрощеннаго метода. Въ послѣднемъ актѣ, въ осо
бенности въ минуты агоніи, у артистки было двѣ—три вспышки, два—три душевныхъ дви
женія, правдивость которыхъ тронула чуткихъ зрителей. Г. Яновъ (Арманъ) справился съ ролью и провелъ ее очень недурно.
Талантливый артистъ М. Т. Ивановъ-Козельскій, гастролировавшій недавно въ Одессѣ,
съ большимъ трудомъ, какъ оказывается, занялъ свое почетное мѣсто въ ряду выдающихся арти
стовъ. По словамъ «Кіевскаго Слова», первые шаги его на этомъ пути были далеко неудач
ны. Въ началѣ своей артистической дѣятель
ности онъ былъ застѣнчивъ и страшно трусилъ. Его феноменальная трусость на сценѣ могла равняться развѣ только его упорной любви и при
вязанности къ этой же сценѣ. Благодаря этой трусости, ему три года систематически отказы
вали послѣ его первой попытки выступить на сцену. Впервые онъ поступилъ въ Кіевѣ въ драматическую труппу Новикова за 15 р. въ мѣсяцъ (эго было лѣтъ 20 тому назадъ);
шло «Черное пятно» (комедія). Ивановъ-Козельскій долженъ былъ на сценѣ сказать нѣ
сколько словъ другому актеру (Лазареву); но эта масса публики и все окружающее на него такъ подѣйствовали, что онъ окончательно рас
терялся: стоитъ и ничего не говоритъ. Къ до
вершенію бѣды дѣйствіе происходитъ въ саду,
а когда Лазаревъ, не удостоившись словечка отъ своего молодаго товарища, наконецъ говоритъ ему; «ступай», онъ, испуганный и блѣд
ный, натолкнулся на кусты, опрокинулъ ихъ, надѣлалъ страшную суматоху на сценѣ. За такое геройство послѣдовала, конечно, чистая отставка. Въ новой труппѣ, въ которую онъ по
ступилъ, съ нимъ повторилась такая исторія: Шла пьеса «Русскій человѣкъ добро помнитъ». Дали ему роль безъ словъ, въ числѣ дворни: надо было только обнять и расцѣловать актера Виноградова. ІГо Иваиовъ-Козельскій страш
но любилъ этого Виноградова, и такъ крѣпко обнялъ и расцѣловалъ его, что оторвалъ ему половину искусственной бороды. Не замѣтивъ этого казуса и въ восторгѣ отъ перваго бле
стящаго «успѣха» въ исполненіи своей нѣмой роли, онъ спокойно ушелъ домой, не обративъ
вниманія на шумъ и гамъ, который поднялся на сценѣ. На второй день шло «Доходное мѣсто». Козельскому дали роль одного изъ без
словесныхъ чиновниковъ въ трактирѣ. Но когда онъ явился на репетицію и его увидѣлъ Виноградовъ, послѣдній, указывая на него пальцемъ,