Когда Пенелопа сошла было вннзъ, въ пиршественное собрапіе, и, разстроенная пѣснью о печальномъ возвратѣ ахеянъ изъ Трои, просила пѣвца прервать эту пѣснь и спѣть другую, то Телемакъ обращается къ ней съ такими словами:
„...Удались: занимайся, какъ должно, порядкомъ хозяйства,
Пряжей, тканьемъ; наблюдай, чтобъ рабыни прилежны въ ра
бой
Были своей; говорить же не женское дѣло, а дѣло Мужа, и нынѣ мое: у себя я одинъ повелитель .

И Пенелопа повиновалась: пошла обратно,

„Къ сердцу слова многоумныя сына принявъ и въ покоѣ
Верхнемъ своемъ затворяся, въ кругу приближенныхъ служа
нокъ
Плакала горько она о своемъ Одиссеѣ...“
Но жена въ гомерическую эпоху—подруга, а не раба мужа. Величайшимъ счастьемъ признается согласная жизнь между ними, миръ въ семьѣ:
„О! да исполнятъ безсмертные боги твои всѣ желанья, Давши супруга по сердцу тебѣ съ изобиліемъ въ домѣ,
Съ миромъ въ семьѣ! Несказанное тамъ водворяется счастье, Гдѣ однодушно живутъ, сохраняя домашній порядокъ,
Мужъ и жена, благомысленнымъ людямъ на радость, недо
брымъ
Людямъ на зависть и горе, себѣ на великую славу“,
говорить Одиссей Навсикаѣ.
Въ своей сферѣ жена—равноправная личность. Въ гомерическомъ эпосѣ мы встрѣчаемъ даже указанія на боль
шое нравственное вліяніе женщины, на тотъ почетъ, которымъ она иногда была окружена. Жена Алкиноя, ца
рица Арета, возсѣдаетъ «передъ яркоблестящимъ очагомъ», «съ чуднымъ искусствомъ» прядя «тонконурпурныя нити»,
„Подлѣ колонны высокой, въ кругу приближенныхъ служанокъ“,
и Одиссей по совѣту Навсикаи долженъ, минуя Алкиноя, прежде всего обратиться къ ией и, «обнявши руками колѣна» -ея, умолять, «чтобы она поспѣшила день возвращенья въ отчизну» ему «даровать». Алкицой такъ ночи