пѣхота, какъ говорятъ, начала безпокоиться, предполагая, что съ ней хотятъ сыграть дурную шутку; спастись въ открытомъ полѣ отъ конницы и слоновъ было для нея невозможно. Пердикка рядомъ съ царемъ подскакалъ во главѣ одного отряда къ рядамъ пѣхоты, потребовалъ именемъ царя у каждаго лоха выдачи зачинщиковъ послѣдняго мятежа и при малѣйшемъ колебаніи пригрозилъ ударить па нихъ со своею конницей и пустить на фаланги слоновъ. Пѣхота, видя, что она не въ силахъ бороться съ такой угрозой и съ такимъ войскомъ, исполнила то, что ей было приказано; было выдано
около тридцати человѣкъ, которые были брошены нодъ ноги слонамъ и раздавлены ими 24).
Этой казнью Пердикка началъ свое правленіе; самъ царь долженъ былъ приказать или дозволить предать казни тѣхъ, кому онъ былъ обязанъ своимъ возвышеніемъ. Мелеагръ не могъ имѣть никакихъ
сомнѣній насчетъ того, какая участь ожидаетъ его самого; во время этой ужасной сцепы онъ, какъ разсказываютъ, не рѣшился покинуть своего мѣста во главѣ фалангъ, но затѣмъ, когда войска возвратились на свои квартиры, онъ, не довѣряя безопасности своего собственнаго жилища, бѣжалъ въ какой-то храмъ, какъ будто святость этого мѣста могла защитить его. Пердикка рѣшилъ уничтожить его и найти предлогъ было нетрудно: Мелеагръ, сказалъ онъ, злоумышлялъ противъ его жизни, и его бѣгство служитъ иризнаніемъ того, что онъ заслуживаетъ смерти. По приказу царя и его хиліарха, Мелеагръ былъ умерщвленъ на ступеняхъ алтаря.
Хиліархъ поступилъ такъ, какъ этого требовала необходимость; если онъ поставилъ себѣ задачей и цѣлью взять въ свои руки бразды
правленія, то эти первые шаги его отличались такой энергической рѣшительностью, какой и требовали его званіе и обстоятельства,
Мелеагръ могъ служить для военачальниковъ примѣромъ того, какъ Пердикка рѣшилъ поступать съ своими противниками; войско, кото
рое при смерти Александра переступило границы если не своихъ правъ, то воинской дисциплины 23), и шло прямой дорогой къ тому, чтобы захватить въ свои руки отвратительное могущество преторіанцевъ, однимъ ударомъ было возвращено къ повиновенію и дисциплинѣ, составлявшими, единственную гарантію возможности дальнѣйшаго существованія государства; царь и его намѣстникъ должны быть увѣ
ренными въ войскѣ, чтобы съ успѣхомъ встрѣтить дальнѣйшія опасности, которыя были очень близко.
Военная знать Македоніи всегда сохраняла ту гордую и нерѣдко притязательную увѣрениость въ себѣ, которая, будучи въ одно и то же время и условіемъ, и результатомъ ея столь исключительныхъ военныхъ качествъ, преклонялась только передъ умственнымъ иревосходствомъ Александра и уступать которой рѣшался иногда даже этотъ
великій царь. Несомнѣнно, что онъ умѣлъ справляться съ этими гетерами и господствовать надъ ними; благодаря своему личному превосходству и ихъ собственнымъ слабостямъ, которыя онъ то эксплуатировалъ при помощи царственныхъ подарковъ, воинскихъ отличій, или своего довѣрія, то скрывалъ подъ видомъ прощенія за совершонные ими проступки, ему удалось сгруппировать ихъ во