И в данном случае дело идет не об отмене феодальных повинностей без выкупа, а об облегчении выкупа путем его раздела. Однако крестьяне, очевидно, негодовали. Для того, чтобы департаментское собрание, в котором господствовали буржуазные влияния, приняло такое постановление, нужно было, чтобы на него в самом деле оказали сильное давление деревенские муниципалитеты и собрания деревенских выборщиков. Уже в наказах 1789 года резкие требования крестьян
были смягчены городской буржуазией. Вероятно, что и теперь буржуазные департаментские директории также придают наиболее умеренную форму энергическим требованиям, раздававшимся в деревенских муниципалитетах.
Администраторы округа По протестовали в том же смысле 15 ноября 1790 г. «Возможность выкупа, предоставленная собственникам ленов и земельных участков, с которых причитаются случайные поборы, является совершенно призрачною из-за чрезмерной высоты размеров выкупа посторонних и случайных повин
ностей, которые приходится выкупать вместе с постоянными повинностями; таким образом следы феодального режима становятся неизгладимыми; таким образом нация не должна надеяться на то, что будет произведен выкуп повин
ностей, причитающихся с находящихся в ее распоряжении государственных и церковных имуществ, и на то, чтобы воспользоваться теми капиталами, которые можно было бы получить благодаря этому, для ликвидации государ
ственного долга. Наконец, нация обременена чрезмерными платежами, которые она обязалась производить прежним сеньерам, благодаря выкупу распро
даваемых ею национальных имуществ. Так что и для нации и для собственников ленов и участков, с которых причитаются случайные поборы, одинаково важно,
чтобы размеры денежных сумм, требуемых для выкупа случайных повинностей, были понижены».
Администраторы округа ІІо стараются связать в этом вопросе интересы государства с интересами чиншевиков. Церковь, поземельную собственность которой захватила Революция, обладала не только землею, но также и феодаль
ными правами, которых государство не могло продать, так как размеры сумм, требуемых для их выкупа, оказались слишком высокими. Кроме того, и обратно:
феодальные повинности тяготели на церковных имуществах. Государство не могло распродавать этих имуществ, не освободивши их предварительно от вышеупомянутых феодальных повинностей, и ему приходилось выкупать их по очень высокой оценке. Таким образом протесты раздавались со многих сторон и во многих формах. Но крестьяне не ограничивались протестами, они сопротивля
лись, и это сопротивление очень беспокоило революционные административные власти, часто весьма умеренные, и приводило в сильное негодование буржуазию.
12 января 1791 года депутат от Перигора Луа составил доклад о смутах в Перигоре, Керси и Булони.
«Все крестьяне отказываются платить ренты, они собираются толпами, образуют союзы, постановляют, чтобы никто не платил рент, а если кто-нибудь станет платить их, то он будет повешен. Они врываются в дома сеньеров, духовных особ и других зажиточных людей; производят там опустошения, от
бирают доли рент, полученные некоторыми раньше; заставляют лиц, продавших взысканный хлеб, выдавать им расписки и обязательства, или утверждают, что были уплачены пошлины с продажи земельных участков и другие поборы, ко
торых не следовало взимать. Кроме того, все эти насилия и непосредственно вытекающие из них неудобства мешают владеющим ленами сеньерам, не знаю
щим, на что им рассчитывать, составлять свои заявления и выплачивать свои
патриотические взносы; очень желателен был бы такой декрет, который мог бы вернуть спокойствие этим провинциям. Один дворянин, которому было более восьмидесяти лет от роду, подвергся в своем замке нападению со стороны толпы
были смягчены городской буржуазией. Вероятно, что и теперь буржуазные департаментские директории также придают наиболее умеренную форму энергическим требованиям, раздававшимся в деревенских муниципалитетах.
Администраторы округа По протестовали в том же смысле 15 ноября 1790 г. «Возможность выкупа, предоставленная собственникам ленов и земельных участков, с которых причитаются случайные поборы, является совершенно призрачною из-за чрезмерной высоты размеров выкупа посторонних и случайных повин
ностей, которые приходится выкупать вместе с постоянными повинностями; таким образом следы феодального режима становятся неизгладимыми; таким образом нация не должна надеяться на то, что будет произведен выкуп повин
ностей, причитающихся с находящихся в ее распоряжении государственных и церковных имуществ, и на то, чтобы воспользоваться теми капиталами, которые можно было бы получить благодаря этому, для ликвидации государ
ственного долга. Наконец, нация обременена чрезмерными платежами, которые она обязалась производить прежним сеньерам, благодаря выкупу распро
даваемых ею национальных имуществ. Так что и для нации и для собственников ленов и участков, с которых причитаются случайные поборы, одинаково важно,
чтобы размеры денежных сумм, требуемых для выкупа случайных повинностей, были понижены».
Администраторы округа ІІо стараются связать в этом вопросе интересы государства с интересами чиншевиков. Церковь, поземельную собственность которой захватила Революция, обладала не только землею, но также и феодаль
ными правами, которых государство не могло продать, так как размеры сумм, требуемых для их выкупа, оказались слишком высокими. Кроме того, и обратно:
феодальные повинности тяготели на церковных имуществах. Государство не могло распродавать этих имуществ, не освободивши их предварительно от вышеупомянутых феодальных повинностей, и ему приходилось выкупать их по очень высокой оценке. Таким образом протесты раздавались со многих сторон и во многих формах. Но крестьяне не ограничивались протестами, они сопротивля
лись, и это сопротивление очень беспокоило революционные административные власти, часто весьма умеренные, и приводило в сильное негодование буржуазию.
12 января 1791 года депутат от Перигора Луа составил доклад о смутах в Перигоре, Керси и Булони.
«Все крестьяне отказываются платить ренты, они собираются толпами, образуют союзы, постановляют, чтобы никто не платил рент, а если кто-нибудь станет платить их, то он будет повешен. Они врываются в дома сеньеров, духовных особ и других зажиточных людей; производят там опустошения, от
бирают доли рент, полученные некоторыми раньше; заставляют лиц, продавших взысканный хлеб, выдавать им расписки и обязательства, или утверждают, что были уплачены пошлины с продажи земельных участков и другие поборы, ко
торых не следовало взимать. Кроме того, все эти насилия и непосредственно вытекающие из них неудобства мешают владеющим ленами сеньерам, не знаю
щим, на что им рассчитывать, составлять свои заявления и выплачивать свои
патриотические взносы; очень желателен был бы такой декрет, который мог бы вернуть спокойствие этим провинциям. Один дворянин, которому было более восьмидесяти лет от роду, подвергся в своем замке нападению со стороны толпы