Къ птрону Владыки одинъ Абдіилъ, непрелыценъ,

возвратился.
Другомъ влекомъ, ужъ почти улетѣлъ отъ вра
говъ Аббадона; Вдругъ Сатана ихъ настигъ, въ колесницѣ гре

мя и блистая;

Звучно торжественнымъ кликомъ зовущихъ гря

нуло небо!

Съ шумомъ помчалися рати мечтой божества.

упоенныхъ —

Ахъ, Аббадона! бурей безумцевъ отъ друга отор

ванъ,

Мчится, не внемля прискорбной, грозящей люб
ви Абдіила; Тьмой божества отуманенъ, взоровъ молящихъ

не видитъ!

Другъ позабытъ; въ торжествѣ онъ къ полкамъ
Сатаны возвратился.
Мраченъ, въ себя погруженъ, пробѣгалъ онъ въ

мысляхъ всю повѣсть

Прежней, невинныя младости; мыслилъ объ утрѣ

созданья!

Вкупѣ и вдругъ сотворилъ ихъ Создатель. Въ во
сторгѣ рожденья Всѣ вопрошали другъ друга: скажи , Серафимъ,
братъ небесный,
Кто ты? Отколѣ, прекрасный? Давноль суще
ствуешь, и зрѣлъ ли

Прежде меня? О, повѣдай, что мыслишь? Намъ

вмѣстѣ безсмертье!