МАРИНА.

Я хпуЫЪ мудрости ни. какой не вижу , кромѣ только что можно всегда хорошо быть сытѵ.
Я К : РОСТЕРЪ.
То гаакЪ ; если смотрѣть простыми , грубыми глазами. Но , благодаря моему учителю Мусье Кассеролю , я смотрю на всіо такЪ, какъ онЪ говаривалъ , философическими глазами ; и всегда кушанье срав
нивая сЪ людьми , я знаю , если на большой огонь вдругъ поставишь , шо переваришь , пересушишь. И такЪ , какЪ первое правило на кухнѣ всіо дѣлать на малинькомЪ огнѣ , по тому же правилу и сЪ людьми жоступая по легоньку , по тихоньку , скромно , осторожно , я щасіпливЪ , всѣмЪ угождаю ; и даже сЪ ба
рами у меня не только раздора не бываетъ, да еще они меня и любяпіЪ.

МАРИНА.

УвидимЪ. ВотЪ сама идіотЪ сЪ тобою говорить.

ЯК: РОСТЕРЪ.

Я очень радЪ.

МАРИНА. ОтЪ чево же ты поблѣднѣлъ ?
ЯК: РОСТЕРЪ.
ОтЪ радости, что имѣю случай гаебѣ мой умЪ пока* зать.

ЯВЛЕНІЕ III.

ГОСПОЖА КУТЕРЬМА, ЯКОВЪ РОСТЕРЪ, МАРИНА.
ГЖА КуТЕРЬМА. О чомЪ у васЪ спорѣ ?

ЯК: РОСТЕРЪ.

Мы сударыня не споримЪ , а говоримъ , что спору