валъ, что мои полярные труды, повидимому, окончились, а тотъ фактъ, что тамъ въ настоящее время работали двѣ хорошо снаряженныя экспедиціи съ шансами на успѣхъ, вызывалъ во мнѣ сознаніе, какъ будто бы я не успѣлъ въ своемъ дѣлѣ.
Однако, оставалось еще нѣсколько не прослѣженныхъ нитей моей работы, которыя мнѣ хотѣлось связать, прежде чѣмъ я оставлю свои проекты; стремленіе къ чему-нибудь болѣе важному не оставляло мнѣ времени заняться ими. Главнымъ изъ моихъ неоконченныхъ побочныхъ дѣлъ было: привезти третій, послѣдній и са
мый большой изъ метеоритовъ, открытыхъ въ 1894 году. Чтобы сдѣлать это, я желалъ предпринять еще одно лѣтнее путешествіе.
Была очень сильная оппозиція противъ необходимаго для этого отпуска, но мощное вліяніе президента Джезеппа вмѣстѣ съ личными усиліями Уайтни превозмогли ее, и мнѣ была дана возможность сдѣлать лѣтнее путешествіе 1896 года.
Возвратившись изъ этого путешествія безъ метеорита, благодаря неблагопріятнымъ условіямъ, я узналъ о возвращеніи Нансена изъ его трехлѣтняго путешествія черезъ полярный бассейнъ, о достиженіи имъ очень высокихъ широтъ и о томъ, что въ теченіе своего путешествія онъ не видалъ земли съ Фрама, хотя и прошелъ между землею Франца Іосифа и полюсомъ. Это уничтожало надежды Джексона и не позволяло больше смотрѣтьна всю сибирскую половину полярнаго бассейна, какъ на возможный для достиженія полюса путь. Лѣтнее путешествіе и полярная атмосфера уничтожили послѣдніе слѣды истощенія и болѣзненности предыдущаго года. Я снова почувствовалъ свой прежній подъемъ духа и энергію. Тотъ фактъ, что поле оставалось еще открытымъ, а планъ, зарождавшійся въ моемъ умѣ и теперь вполнѣ развившійся до моего возвращенія, ока
зывался не только болѣе практическимъ, но единственнымъ, которымъ можно было достичь неизвѣстной точки земли, наполнилъ меня новыми надеждами и бодростью.
Планы, которые было совершенно не своевремен
нымъ защищать раньше окончанія экспедицій Нансена