дѣлъ, что дерзкіе виновпики сего возмущенія готовятъ ему гибель, и думалъ о своей безопаености. Дотолѣ дядя Царскій, по древнему уваженію къ родственному старѣйпшнству, могъ считать себя первымъ Вельможею: такъ мыслилъ и Дворъ и народъ; такъ мыслилъ и лукавый Дьякъ Государственный,
Андрей Щелкаловъ, стараясь снискать довѣренность Боярина Юрьева (13) и надѣясь вмѣстѣ съ нимъ управлять Думою.
Внали ііласть Годунова надъ сестрою нѣжною, добродѣтельною Ириною, уподобляемою Лѣтопищами Анастасіи (ибо тогда не было инаго сравненія въ добродѣтеляхъ женскихъ); знали власть Ирины надъ Ѳеодоромъ, который въ семъ мірѣ истинно любилъ, можетъ быть, одну супругу; но Годуновъ, казалось, выдалъ друга: радовались его безсилію или боязливости, не угадывая, что онъ, вѣроятно, притворствовалъ въ дружбѣ къ Бѣльскому, внутренно, опасаясь въ немъ тайнаго совмѣстника, и воспользуется симъ случаемъ для утвержденія своего могущества: ибо Ѳеодоръ мягкосердечный, обремененный держатіою, испуганный мятежемъ, видя необходимость мѣръ строгихъ для гоеударственнаго устройства, и не имѣя ни проницанія въ умѣ, ни твердости въ волѣ, искалъ болѣе, нежели совѣтпика или помощника: искалъ, на кого возложить всю тягость правленія, съ отвѣтственностію предъ единымъ Бо
гомъ, и совершенно отдался смѣлому честолюбцу, ближайшему къ сердцу его милой супругп. Безъ всякой хитрости, слѣдуя единственно чувству, зная умъ, не зная толысо злыхъ, тайныхъ наклонностей Годунова, Ирина утвердила союзъ между
Царемъ, неспособнымъ властвовать, и иодданнымъ, достойнымъ власти. Сей мужъ знаменитый находился тогда въ полномъ цвѣтѣ жизни, въ полной силѣ тѣлесной и душевной, имѣя 32 года отъ рожденія. Величественною красотою, повелительнымъ видомъ, смысломъ быстрымъ и глубокимъ, сладкорѣчіемъ обольстительнымъ превосходя всѣхъ Вельможъ (какъ говоритъ Лѣтописецъ), Борисъ не имѣлъ только... добродѣтели; хотѣлъ, умѣлъ благотворить, но единственно изъ любвн ко славѣ и власти; видѣлъ въ добродѣтели не цѣль, а средство къ достиженію цѣли; если бы родился на престолѣ, то за
Власть и свойства
Годунова
Андрей Щелкаловъ, стараясь снискать довѣренность Боярина Юрьева (13) и надѣясь вмѣстѣ съ нимъ управлять Думою.
Внали ііласть Годунова надъ сестрою нѣжною, добродѣтельною Ириною, уподобляемою Лѣтопищами Анастасіи (ибо тогда не было инаго сравненія въ добродѣтеляхъ женскихъ); знали власть Ирины надъ Ѳеодоромъ, который въ семъ мірѣ истинно любилъ, можетъ быть, одну супругу; но Годуновъ, казалось, выдалъ друга: радовались его безсилію или боязливости, не угадывая, что онъ, вѣроятно, притворствовалъ въ дружбѣ къ Бѣльскому, внутренно, опасаясь въ немъ тайнаго совмѣстника, и воспользуется симъ случаемъ для утвержденія своего могущества: ибо Ѳеодоръ мягкосердечный, обремененный держатіою, испуганный мятежемъ, видя необходимость мѣръ строгихъ для гоеударственнаго устройства, и не имѣя ни проницанія въ умѣ, ни твердости въ волѣ, искалъ болѣе, нежели совѣтпика или помощника: искалъ, на кого возложить всю тягость правленія, съ отвѣтственностію предъ единымъ Бо
гомъ, и совершенно отдался смѣлому честолюбцу, ближайшему къ сердцу его милой супругп. Безъ всякой хитрости, слѣдуя единственно чувству, зная умъ, не зная толысо злыхъ, тайныхъ наклонностей Годунова, Ирина утвердила союзъ между
Царемъ, неспособнымъ властвовать, и иодданнымъ, достойнымъ власти. Сей мужъ знаменитый находился тогда въ полномъ цвѣтѣ жизни, въ полной силѣ тѣлесной и душевной, имѣя 32 года отъ рожденія. Величественною красотою, повелительнымъ видомъ, смысломъ быстрымъ и глубокимъ, сладкорѣчіемъ обольстительнымъ превосходя всѣхъ Вельможъ (какъ говоритъ Лѣтописецъ), Борисъ не имѣлъ только... добродѣтели; хотѣлъ, умѣлъ благотворить, но единственно изъ любвн ко славѣ и власти; видѣлъ въ добродѣтели не цѣль, а средство къ достиженію цѣли; если бы родился на престолѣ, то за
Власть и свойства
Годунова