гаповъ. «Въ первую турецкую войну (1770 г.), когда русское оружіе торжествовало на ыоряхъ, Домашневъ, русскій офицерь, командовавшій дессантнымъ войскомъ, нашелъ на одномъ изъ Архипелагскихъ острововъ этотъ саркофагъ, привезъ его въРоссію и подарилъ мнѣ7). При видѣ этого намятеика я не ногъ не воскликнуть: не памятникъ ли это Гомера? Это стало перехо
дить изъ устъ въ уста и, безъ всякаго другого основанія, всѣ заключили, что я владѣю гробницею Гомера».
Въ саду Строганова въ первое время была устроена библіотека. Всѣ посѣтители сада имѣли право ею пользоваться. Эта библіотека просуществовала не болѣе года. Съ нею произошелъ слѣдующій казусъ. Въ первый же день по открытіи, графу доносятъ, что не возвращено нѣсколько томовъ. Добродушный хозяинъ приписалъ это тому, что многіе, не успѣвъ прочитать книгъ, взяли ихъ съ собой для прочтенія на домъ. Въ другіе дни недочетъ оказался еще болѣе, къ концу лѣта недоставало уже многихъ сотенъ книгъ. Тогда только графъ закрылъ свою библіотеку.
Въ сороковыхъ годахъ, въ числѣ мячиковъ, обручей н другихъ развлеченій для дѣтей, были протянуты два каната: одинъ
на высотѣ одного аршина и другой на два аршина. На этихъ каиатахъ потѣшались дѣти, пробуя ходить какъ акробаты. За ними слѣдили два ливрейныхъ лакея—за искусство ходить по большому канату молодой акробатъ получалъ изъ рукъ графини подарокъ.
Въ Строгановомъ саду, помимо разныхъ любовныхъ rendezvous, разыгрались нѣкогда двѣ кровавыя драмы: тутъ произве
дено было покушеніе па жизнь князя Мещерскаго, и въ другой разъ нанесено было шесть или семь ранъ такъ жестоко, что орудіе, напильникъ, осталось въ тѣлѣ молодой дѣвицы, сидѣвшей съ сестрой на скамейкѣ послѣ обѣдни, которую онѣ отстояли въ Каменноостровской церкви. Въ 1852 году въ Строгановскомъ саду, на горкѣ, приготовляла вафли въ своей пекарнѣ голландка Софья Гебгардтъ—жена содержателя впослѣдствіи Зоологическаго сада, до этого времени она держала свое вафельное заведеніе въ скверѣ Александринскаго театра.
Со смертію графа А. С. Строганова (онъ умеръ 27-го сентября 1811 года), па его дачѣ уже не было больше празднествъ. Жизнь только сосредоточивалась около Строганова сада по Черной рѣчкѣ. Въ эти годы крестьяне графа Головина стали отдавать свои грязныя хатки на лѣто нѣмцамъ и другимъ не
дить изъ устъ въ уста и, безъ всякаго другого основанія, всѣ заключили, что я владѣю гробницею Гомера».
Въ саду Строганова въ первое время была устроена библіотека. Всѣ посѣтители сада имѣли право ею пользоваться. Эта библіотека просуществовала не болѣе года. Съ нею произошелъ слѣдующій казусъ. Въ первый же день по открытіи, графу доносятъ, что не возвращено нѣсколько томовъ. Добродушный хозяинъ приписалъ это тому, что многіе, не успѣвъ прочитать книгъ, взяли ихъ съ собой для прочтенія на домъ. Въ другіе дни недочетъ оказался еще болѣе, къ концу лѣта недоставало уже многихъ сотенъ книгъ. Тогда только графъ закрылъ свою библіотеку.
Въ сороковыхъ годахъ, въ числѣ мячиковъ, обручей н другихъ развлеченій для дѣтей, были протянуты два каната: одинъ
на высотѣ одного аршина и другой на два аршина. На этихъ каиатахъ потѣшались дѣти, пробуя ходить какъ акробаты. За ними слѣдили два ливрейныхъ лакея—за искусство ходить по большому канату молодой акробатъ получалъ изъ рукъ графини подарокъ.
Въ Строгановомъ саду, помимо разныхъ любовныхъ rendezvous, разыгрались нѣкогда двѣ кровавыя драмы: тутъ произве
дено было покушеніе па жизнь князя Мещерскаго, и въ другой разъ нанесено было шесть или семь ранъ такъ жестоко, что орудіе, напильникъ, осталось въ тѣлѣ молодой дѣвицы, сидѣвшей съ сестрой на скамейкѣ послѣ обѣдни, которую онѣ отстояли въ Каменноостровской церкви. Въ 1852 году въ Строгановскомъ саду, на горкѣ, приготовляла вафли въ своей пекарнѣ голландка Софья Гебгардтъ—жена содержателя впослѣдствіи Зоологическаго сада, до этого времени она держала свое вафельное заведеніе въ скверѣ Александринскаго театра.
Со смертію графа А. С. Строганова (онъ умеръ 27-го сентября 1811 года), па его дачѣ уже не было больше празднествъ. Жизнь только сосредоточивалась около Строганова сада по Черной рѣчкѣ. Въ эти годы крестьяне графа Головина стали отдавать свои грязныя хатки на лѣто нѣмцамъ и другимъ не