шійся деревянный домикъ, съ двумя крошечными комнатками и маленькой кухней, въ которыхъ наша семья помѣщалась довольно уютно и не чув
ствовала тѣсноты, потому что мы, дѣти, большую часть дня проводили на улицѣ или на рѣкѣ. Домой собирались вечеромъ. Ужинали всѣ вмѣ
стѣ, при чемъ тарелокъ, ножей и вилокъ у насъ не было. гВли всѣ изъ общей большой деревянной чашки, деревянными ложками. Нарѣзанное мелкими кусочками мясо во щахъ мы могли выла
вливать послѣ того, какъ отецъ скажетъ: «таскай со всѣмъ». Если же кто изъ дѣтей зацѣпитъ ку
сочекъ мяса ранѣе этого, того отецъ ударялъ но лбу деревянной ложкой... Послѣ ужина, чтобы не жечь понапрасну сальной свѣчки, всѣ ложились рано спать. Для этого на полу маленькой комнат
ки стлали войлокъ, на которомъ мы всѣ, два брата и три сестры, ложились рядомъ и накрывались однимъ общимъ одѣяломъ (настоящая ком
муна). Но мы не сразу засыпали, у насъ сначала происходила возня и негромкій смѣхъ....
Отецъ за это насъ часто наказывалъ; при этомъ мнѣ, какъ главному застрѣльщику, попадало отъ него болѣе другихъ. Вставали рано. Въ шесть часовъ утра уже всѣ были на ногахъ.
Нашъ домъ находился близъ Воздвиженской церкви, въ которой за службами я исполнялъ съ большой охотой разныя обязанности: пѣлъ съ дьячкомъ на клиросѣ, выносилъ свѣчу, ходилъ