М. С. САРЬЯНЪ
Максимиліанъ Волошинъ
1. Оріентализмъ
ЕВРОПА, какъ чужеядное растеніе, выросла на огромномъ тѣлѣ Азіи. Она всегда питалась ея соками. Если развернуть полушаріе Стараго Свѣта, Европа представляется зеленымъ и сочнымъ какту
сомъ, выросшимъ на безмѣрныхъ каменистыхъ пустыняхъ Азіи. ВсѢ жизненные токи—религію и искусство—она пила отъ ея избытка.
Греція вырастаетъ изъ насыщенной жизни малоазіатскихъ царствъ, опредѣляетъ себя взаимно отталкивающими силами, осознаетъ себя борьбой съ персами;
ея цвѣтокъ распускается, какъ индусскій чампакъ, при свѣтѣ македонской молніи, мгновенно освѣщающей сказочную ночь Азіи. Римъ плаваетъ, какъ лотосъ, омы
ваемый и поддерживаемый великими водами Азіи, которыя потомъ и затопляютъ его. Послѣ переселенія народовъ, Востокъ наводняетъ Средиземное море. ВсѢ три питающихъ корня Европы—Пиренейскій, Аппенинскій и Балканскій—погружаются въ животворящую влагу Ислама, и черезъ нихъ израненная и одичавшая Европа вновь наполняется силами жизни.
Съ тѣхъ поръ, и до самыхъ послѣднихъ лѣтъ, мусульманскій Востокъ служитъ посредствующей средой между Европой и той крайней Азіей, съ которой лишь на-дняхъ мы стали непосредственно лицомъ къ лицу. Историческій Востокъ для Европы—это Востокъ магометанскій, Левантъ. Обращенныя къ нему чувствилища Европы, какъ Византія, Венеція, Генуя, Фамагуста, окрашены особой золотистой патиной, волнующей душу Европейца...
Въ ущербномъ XIX вѣкѣ отношеніе Европейскаго искусства къ Леванту выразилось въ оріентализмѣ.
Оріентализмъ—былъ однимъ изъ частныхъ проявленій романтизма. Возникновеніе ,оріентализма‘ въ искусствѣ обозначаетъ тотъ историческій моментъ, когда органическая, растительная связь Запада съ Востокомъ порывается. Оріентализмъ— это взглядъ на Востокъ со стороны, глазомъ посторонняго наблюдателя.
Европа забываетъ свою сыновнюю связь съ Азіей. Пуповина, связывающая дитя съ матерью, разорвана; растеніе не нуждается больше въ корняхъ, на которыхъ
Максимиліанъ Волошинъ
1. Оріентализмъ
ЕВРОПА, какъ чужеядное растеніе, выросла на огромномъ тѣлѣ Азіи. Она всегда питалась ея соками. Если развернуть полушаріе Стараго Свѣта, Европа представляется зеленымъ и сочнымъ какту
сомъ, выросшимъ на безмѣрныхъ каменистыхъ пустыняхъ Азіи. ВсѢ жизненные токи—религію и искусство—она пила отъ ея избытка.
Греція вырастаетъ изъ насыщенной жизни малоазіатскихъ царствъ, опредѣляетъ себя взаимно отталкивающими силами, осознаетъ себя борьбой съ персами;
ея цвѣтокъ распускается, какъ индусскій чампакъ, при свѣтѣ македонской молніи, мгновенно освѣщающей сказочную ночь Азіи. Римъ плаваетъ, какъ лотосъ, омы
ваемый и поддерживаемый великими водами Азіи, которыя потомъ и затопляютъ его. Послѣ переселенія народовъ, Востокъ наводняетъ Средиземное море. ВсѢ три питающихъ корня Европы—Пиренейскій, Аппенинскій и Балканскій—погружаются въ животворящую влагу Ислама, и черезъ нихъ израненная и одичавшая Европа вновь наполняется силами жизни.
Съ тѣхъ поръ, и до самыхъ послѣднихъ лѣтъ, мусульманскій Востокъ служитъ посредствующей средой между Европой и той крайней Азіей, съ которой лишь на-дняхъ мы стали непосредственно лицомъ къ лицу. Историческій Востокъ для Европы—это Востокъ магометанскій, Левантъ. Обращенныя къ нему чувствилища Европы, какъ Византія, Венеція, Генуя, Фамагуста, окрашены особой золотистой патиной, волнующей душу Европейца...
Въ ущербномъ XIX вѣкѣ отношеніе Европейскаго искусства къ Леванту выразилось въ оріентализмѣ.
Оріентализмъ—былъ однимъ изъ частныхъ проявленій романтизма. Возникновеніе ,оріентализма‘ въ искусствѣ обозначаетъ тотъ историческій моментъ, когда органическая, растительная связь Запада съ Востокомъ порывается. Оріентализмъ— это взглядъ на Востокъ со стороны, глазомъ посторонняго наблюдателя.
Европа забываетъ свою сыновнюю связь съ Азіей. Пуповина, связывающая дитя съ матерью, разорвана; растеніе не нуждается больше въ корняхъ, на которыхъ