въ глубинЪ сцены тріумфальныя ворота открываютъ черезъ двѣ арки видъ на зеленыя дали. Но тамъ, гдѣ Мантенья полонъ силъ, находчивъ и на каждомъ шагу обнаруживаетъ изумительныя знанія, тамъ Ансуино является только
довольно робкимъ, неловкимъ имитаторомъ. Однако, для правильной оцѣнки мастера его нужно сравнивать не съ такимъ «чудомъ», какъ Мантенья, а съ произведеніями другихъ его современниковъ, изъ которыхъ многіе носятъ въ исторіи искусства очень громкія имена: съ Беноццо Гоццоли, съ Якопо Беллини, съ Полайуоло. II тогда окажется, что Ансуино не хуже ихъ, что его недостатки суть недостатки эпохи, иреодолѢнные лишь геніемъ Мантеньи.
Однимъ изъ самыхъ жесткихъ художниковъ этого скварчіонескаго круга представляется намъ Парентино (или Паренцано). Въ точности неизвѣстно, находился ли онъ въ какихъ-либо отношеніяхъ къ мастерской Скварчіоне, но весь его «падуанскій» стиль и особенно нѣкоторыя детали пейзажа, какъ трактовка деревьевъ (обыкновенно лишенныхъ листьевъ) и рисунокъ чудовищно-острыхъ, колючихъ скалъ, говорятъ за это. Картинойтипомъ для Парентино можетъ служить одинъ изъ сюжетовъ предэллы, хранящейся въ римской галлереѣ Дорія. Она изображаетъ разбойниковъ, напавшихъ на св. Антонія-Аббата 30. Художникъ пожелалъ изобразить сцену
среди разнообразной и затѣйливой мѣстности. Чего только нѣтъ на этой маленькой, рѣзкой, до послѣдней степени отчетливой, точно изъ бронзы чеканенной картинкѣ: и болото, и пустыня, скала съ притономъ разбойниковъ и съ мостомъ черезъ расщелину, большая дорога, городъ на берегу озера, лѣсистый холмъ, пещера бандитовъ, острая, грозно торчащая къ небу скала,
цѣпи далекихъ горъ, другой еще городъ со многими башнями.. Все это сложено безъ особеннаго смысла, но съ великимъ усердіемъ. Характерна н передача деталей. Превосходно, прямо съ натуры скопировано тоненькое
деревцо, простирающее къ небу свои изсохшія вѣтви, и замѣчательна попытка на первомъ планѣ передать оголенную и искрошенную въ мелкій щебень поверхность скалы. Краски пейзажа условны, почти гризайль, и лишь костюмы дѣйствующихъ лицъ вносятъ въ картину оживленіе 31.
30 Судя по костюмамъ, картина относится къ 1490-м і. годамъ, по весь стиль ея старо-падуанскііі, середины вѣка. Это одно указываетъ на изумительную силу школы, на длительность ея вліянія.
31 Въ двухъ другихъ сценахъ предэллы Парентино изобразилъ раздачу св. Антоніемъ своего имущества и искушеніе св. Антонія діаволами. Первая происходитъ въ роскошномъ дворѣ зданія кирпичпой архитектуры со вставками бѣломра
морныхъ барельефовъ; вторая—достойная пара бѣсовскимъ картинамъ Босха среди каменной пещеры. Въ картинѣ Парентино, находящейся въ Моденской Пинакотекѣ («Святой Іеронимъ и свя
той Августинъ»), формы нѣсколько смягчились, и весь задній планъ занятъ поэтично переданнымъ
разливомъ рѣки между гористыхъ береговъ. На первомъ планѣ слѣва изъ камня пробиваются одинокіе цвѣты и едва поднявшееся надъ поверхностью тутовое деревцо.
довольно робкимъ, неловкимъ имитаторомъ. Однако, для правильной оцѣнки мастера его нужно сравнивать не съ такимъ «чудомъ», какъ Мантенья, а съ произведеніями другихъ его современниковъ, изъ которыхъ многіе носятъ въ исторіи искусства очень громкія имена: съ Беноццо Гоццоли, съ Якопо Беллини, съ Полайуоло. II тогда окажется, что Ансуино не хуже ихъ, что его недостатки суть недостатки эпохи, иреодолѢнные лишь геніемъ Мантеньи.
Однимъ изъ самыхъ жесткихъ художниковъ этого скварчіонескаго круга представляется намъ Парентино (или Паренцано). Въ точности неизвѣстно, находился ли онъ въ какихъ-либо отношеніяхъ къ мастерской Скварчіоне, но весь его «падуанскій» стиль и особенно нѣкоторыя детали пейзажа, какъ трактовка деревьевъ (обыкновенно лишенныхъ листьевъ) и рисунокъ чудовищно-острыхъ, колючихъ скалъ, говорятъ за это. Картинойтипомъ для Парентино можетъ служить одинъ изъ сюжетовъ предэллы, хранящейся въ римской галлереѣ Дорія. Она изображаетъ разбойниковъ, напавшихъ на св. Антонія-Аббата 30. Художникъ пожелалъ изобразить сцену
среди разнообразной и затѣйливой мѣстности. Чего только нѣтъ на этой маленькой, рѣзкой, до послѣдней степени отчетливой, точно изъ бронзы чеканенной картинкѣ: и болото, и пустыня, скала съ притономъ разбойниковъ и съ мостомъ черезъ расщелину, большая дорога, городъ на берегу озера, лѣсистый холмъ, пещера бандитовъ, острая, грозно торчащая къ небу скала,
цѣпи далекихъ горъ, другой еще городъ со многими башнями.. Все это сложено безъ особеннаго смысла, но съ великимъ усердіемъ. Характерна н передача деталей. Превосходно, прямо съ натуры скопировано тоненькое
деревцо, простирающее къ небу свои изсохшія вѣтви, и замѣчательна попытка на первомъ планѣ передать оголенную и искрошенную въ мелкій щебень поверхность скалы. Краски пейзажа условны, почти гризайль, и лишь костюмы дѣйствующихъ лицъ вносятъ въ картину оживленіе 31.
30 Судя по костюмамъ, картина относится къ 1490-м і. годамъ, по весь стиль ея старо-падуанскііі, середины вѣка. Это одно указываетъ на изумительную силу школы, на длительность ея вліянія.
31 Въ двухъ другихъ сценахъ предэллы Парентино изобразилъ раздачу св. Антоніемъ своего имущества и искушеніе св. Антонія діаволами. Первая происходитъ въ роскошномъ дворѣ зданія кирпичпой архитектуры со вставками бѣломра
морныхъ барельефовъ; вторая—достойная пара бѣсовскимъ картинамъ Босха среди каменной пещеры. Въ картинѣ Парентино, находящейся въ Моденской Пинакотекѣ («Святой Іеронимъ и свя
той Августинъ»), формы нѣсколько смягчились, и весь задній планъ занятъ поэтично переданнымъ
разливомъ рѣки между гористыхъ береговъ. На первомъ планѣ слѣва изъ камня пробиваются одинокіе цвѣты и едва поднявшееся надъ поверхностью тутовое деревцо.