рожно переноситъ ее въ свои композиціи. ЗатЪмъ наступаетъ періодъ освобожденія; появляется большая ясность въ краскахъ, большая налаженность въ техникѣ, при чемъ все опредЪленнЪе сказываются фламандскія вліянія. Наконецъ, заключается творчество мастера рядомъ произведеній, въ кото
рыхъ онъ вполнѣ овладѣваетъ композиціонными законами «лада», и въ то же время краска его, и безъ того не отличавшаяся цвѣтистостью, становится нѣсколько тусклой и условной.
Русскимъ людямъ, чтобы познакомиться съ творчествомъ Мурильо, не нужно предпринимать далекаго путешествія въ Севилью и въ Мадридъ. Эрмитажъ обладаетъ рядомъ самыхъ разнообразныхъ и характерныхъ произведеній мастера,
вошедшаго въ европейскую моду въ ХУШ вѣкѣ, и среди семнадцати вполнѣ достовѣрныхъ картинъ имѣются три подлинныхъ шедевра, три жемчужины, заставляющія умолкнуть голосъ самой озлобленной критики и свидѣтельствующія о томъ, что передъ нами не только граціозный упадочникъ, заслужив
шій признаніе толпы, но и подлинный большой портъ и восхитительный живописецъ 67. Эти картины рисуютъ намъ какъ глубокое чувство Мурильо, такъ и его изумительную художественную культуру.
Ближе къ ванъ-Дейку (и «черезъ ванъ-Дейка» къ итальянцамъ) стоитъ «Отдыхъ на пути въ Египетъ» — картина, чарующая какъ абсолютной налаженностью своей композиціи, такъ и теплымъ тономъ, а также нѣжной тех
никой, достигающими самаго рубежа, за которымъ начинается приторность. Болѣе испанцемъ выказываетъ себя Мурильо въ «Благословеніи Іакова», гдѣ библейское настроеніе передано съ единственнымъ въ своемъ родѣ совершенствомъ въ суровомъ, грозовомъ, пепельно-серебристомъ пейзажѣ и въ пре
красной, достойной Рембрандта, группѣ старца-патріарха, возносящаго руку надъ любимцемъ Ревекки 68. Наконецъ, третій шедевръ Мурильо въ Эрмитажѣ — «Св. Антоній», одна изъ геніальнѣйшихъ страницъ католической поэзіи. Изъ
67 Среди другихъ картинъ въ Эрмитажѣ одна ранняя — «Рождество Христово» — устанавливаетъ связь Мурильо съ Риберой.
68 Вліяніе Мурильо въ большей или меньшей степени сказалось на всѣхъ современныхъ ему испанскихъ художникахъ и даже на мощномъ Сурбаранѣ и на вполнѣ уже зрѣломъ Кано, быв
шемъ на много лѣтъ старше своего товарища. Рядъ художниковъ является прямыми, а иногда даже рабскими подражателями излюбленнаго мастера, и несомнѣнно, что имепно ихъ работы во многихъ музеяхъ, и особенно въ частныхъ кол
лекціяхъ, носятъ почетное имя Мурильо. Въ эту группу «мѵрильесковъ» входятъ: Francisco Meneses Osorio (1630— 1705?), окончившій, по смерти своего учителя, большой ретабль съ «Бракомъ св. Ека
терины» въ церкви капуциновъ въ КадиксѢ (ему едва ли правильно приписывается у гр. Шувало
вой небольшая картина «Младенецъ - Спаситель», принадлежащая скорѣе къ кругу юности Веласкеца: въ музеѣ Севильи кисти Озоріо принадлежитъ
«Кириллъ Александрійскій па Эфесскомъ соборѣ»), невольникъ Мурильо Esteban Gomez «el Mulato», умершій въ одинъ годъ со своимъ господиномъ,
(его кисти принадлежитъ благородная, но оцѣнкѣ А. Л. Майера, «Мадонна» въ сакристіи «de los Calices» въ соборѣ Севильи и «Зачатіе» въ музеѣ), оба Marquez’a — Fernando и его племянникъ Este
ban (въ университетѣ Севильи кисти Эстебана М. принадлежитъ большое «Чудо съ хлѣбами»), Juan Garzon, Juan Simon Gutierez, уроженецъ Кордовы и ученикъ Ф. Рици Juan Antonio Escalante (1630 — 1670; «Непорочное зачатіе» въ Будапештѣ, со
мнительный «Св. Іосифъ» въ Эрмитажѣ, картины въ Дрезденѣ, въ Гаагѣ, въ мадридскихъ церквахъ S. Miguel и Espirità Santo, въ Прадо, — среди послѣднихъ «Тріумфъ Вѣры», 1667 г.), уроженецъ Гра
нады Juan de Sevilla Romero-y-Esealante (1627 — 1695), Francisco и Andres Perez (произведенія ихъ въ музеѣ Севильи), Francisco Antolinez (племян
никъ Хосе Антолипеца, о которомъ рѣчь впереди; Франсиско былъ юристомъ и занимался живописью лишь между прочимъ; ему въ Эрмитажѣ припи
сываютъ исполненную уже въ «духѣ рокококартину «Пляска крестьянъ»), Bernardo Germano de Llorente «de las Pastoras», Alonso Escobar и, наконецъ, наиболѣе даровитый изъ всѣхъ — уроженецъ Арасены въ ХуэльвѢ — Alonso Miguel de
рыхъ онъ вполнѣ овладѣваетъ композиціонными законами «лада», и въ то же время краска его, и безъ того не отличавшаяся цвѣтистостью, становится нѣсколько тусклой и условной.
Русскимъ людямъ, чтобы познакомиться съ творчествомъ Мурильо, не нужно предпринимать далекаго путешествія въ Севилью и въ Мадридъ. Эрмитажъ обладаетъ рядомъ самыхъ разнообразныхъ и характерныхъ произведеній мастера,
вошедшаго въ европейскую моду въ ХУШ вѣкѣ, и среди семнадцати вполнѣ достовѣрныхъ картинъ имѣются три подлинныхъ шедевра, три жемчужины, заставляющія умолкнуть голосъ самой озлобленной критики и свидѣтельствующія о томъ, что передъ нами не только граціозный упадочникъ, заслужив
шій признаніе толпы, но и подлинный большой портъ и восхитительный живописецъ 67. Эти картины рисуютъ намъ какъ глубокое чувство Мурильо, такъ и его изумительную художественную культуру.
Ближе къ ванъ-Дейку (и «черезъ ванъ-Дейка» къ итальянцамъ) стоитъ «Отдыхъ на пути въ Египетъ» — картина, чарующая какъ абсолютной налаженностью своей композиціи, такъ и теплымъ тономъ, а также нѣжной тех
никой, достигающими самаго рубежа, за которымъ начинается приторность. Болѣе испанцемъ выказываетъ себя Мурильо въ «Благословеніи Іакова», гдѣ библейское настроеніе передано съ единственнымъ въ своемъ родѣ совершенствомъ въ суровомъ, грозовомъ, пепельно-серебристомъ пейзажѣ и въ пре
красной, достойной Рембрандта, группѣ старца-патріарха, возносящаго руку надъ любимцемъ Ревекки 68. Наконецъ, третій шедевръ Мурильо въ Эрмитажѣ — «Св. Антоній», одна изъ геніальнѣйшихъ страницъ католической поэзіи. Изъ
67 Среди другихъ картинъ въ Эрмитажѣ одна ранняя — «Рождество Христово» — устанавливаетъ связь Мурильо съ Риберой.
68 Вліяніе Мурильо въ большей или меньшей степени сказалось на всѣхъ современныхъ ему испанскихъ художникахъ и даже на мощномъ Сурбаранѣ и на вполнѣ уже зрѣломъ Кано, быв
шемъ на много лѣтъ старше своего товарища. Рядъ художниковъ является прямыми, а иногда даже рабскими подражателями излюбленнаго мастера, и несомнѣнно, что имепно ихъ работы во многихъ музеяхъ, и особенно въ частныхъ кол
лекціяхъ, носятъ почетное имя Мурильо. Въ эту группу «мѵрильесковъ» входятъ: Francisco Meneses Osorio (1630— 1705?), окончившій, по смерти своего учителя, большой ретабль съ «Бракомъ св. Ека
терины» въ церкви капуциновъ въ КадиксѢ (ему едва ли правильно приписывается у гр. Шувало
вой небольшая картина «Младенецъ - Спаситель», принадлежащая скорѣе къ кругу юности Веласкеца: въ музеѣ Севильи кисти Озоріо принадлежитъ
«Кириллъ Александрійскій па Эфесскомъ соборѣ»), невольникъ Мурильо Esteban Gomez «el Mulato», умершій въ одинъ годъ со своимъ господиномъ,
(его кисти принадлежитъ благородная, но оцѣнкѣ А. Л. Майера, «Мадонна» въ сакристіи «de los Calices» въ соборѣ Севильи и «Зачатіе» въ музеѣ), оба Marquez’a — Fernando и его племянникъ Este
ban (въ университетѣ Севильи кисти Эстебана М. принадлежитъ большое «Чудо съ хлѣбами»), Juan Garzon, Juan Simon Gutierez, уроженецъ Кордовы и ученикъ Ф. Рици Juan Antonio Escalante (1630 — 1670; «Непорочное зачатіе» въ Будапештѣ, со
мнительный «Св. Іосифъ» въ Эрмитажѣ, картины въ Дрезденѣ, въ Гаагѣ, въ мадридскихъ церквахъ S. Miguel и Espirità Santo, въ Прадо, — среди послѣднихъ «Тріумфъ Вѣры», 1667 г.), уроженецъ Гра
нады Juan de Sevilla Romero-y-Esealante (1627 — 1695), Francisco и Andres Perez (произведенія ихъ въ музеѣ Севильи), Francisco Antolinez (племян
никъ Хосе Антолипеца, о которомъ рѣчь впереди; Франсиско былъ юристомъ и занимался живописью лишь между прочимъ; ему въ Эрмитажѣ припи
сываютъ исполненную уже въ «духѣ рокококартину «Пляска крестьянъ»), Bernardo Germano de Llorente «de las Pastoras», Alonso Escobar и, наконецъ, наиболѣе даровитый изъ всѣхъ — уроженецъ Арасены въ ХуэльвѢ — Alonso Miguel de