Общества для его систематического изучения. Об Островском существует уже достаточно большая литература и стоит с него ознакомиться, чтобы
Островский предстал вполне уясненным, простым как на ладони. И если не задаваться нарочитою целью толковать его между строк вкривь и вкось, подозревая в нем какие то задние мысли и воз
можности, то Обществу для изучения творений Островского делать нечего...
Эго ведь не колосс Шекспир, который столь всеоб‘емлющ в своем мировоззрении, столь разно
образен и иногда загадочен в своей психологии, не Гете—с его глубиной философической поэзии.
Поэтому вполне понятно неизмененное существование литературных ассоциаций для изучения Шекспира и Гете...
Но Островский конечно не идет ни в какое сравнение с этими мировыми генияии. Он ограни
чен в своем размахе. Он только отличный бытовик и хороший русский драматург, но не всемирный гений. Значение его для русского театра, конечно, чрезвычайно. Но повторяю: Островский в своем своеобразном, небольшом об еме изучен вдоль и поперек и основывать теперь какие то Общества для его изучения—нет никакого логического оенования.
Поэтому именно наше Петроградское Общество дважды уже умирало не расцветши и вероятно умрет и в третий раз вследствие „безработицы“. Поэтому и Ваше Московское Общество имени Островского находится кажется в прострации, по крайней мере о его работе ровно ничего не слышно.
Может быть Н. Н. Долгов на первом заседании возобновленного Общества попытался не без задней мысли предложить вниманию собравшихся совершенно парадоксальный доклад о том, что Островский „не был драматургом“. Конечно, такое искус
ственноеутверждение должно было вызвать вспышку страстей, взрыв протеста и таким образом гальванизировать „восстающее из мертвых“ Общество. Действительно на первый раз это подействовало. Горячо возроптали Е. Карпов, А. Кугель, Н. Петров.
Но в сущности это была дон-кихотская борьба с ветряными мельницами. Ибо ведь серьезно никто
не может усомниться в том, что Островский был настоящим драматургом как по духу, так и в смысле знания условий сцены и технического распоряжения всеми ее возможностями..,
Но Н. Н. Долгов в своем чудачестве пошел еще дальше: он обвинял произведения А. Н. Остров
ского в аморальности... Это наивный—то, карающий пороки Островский—аморален?!... Иначе говоря, он в некотором роде подобен Оскару Уайльду!...
Если замысел Н. Долгова действительно был в том, чтобы так или иначе поднять шум и искус
ственно возбудить страсти в вечер воскрешения Общества—то он этого достиг. Страсти не только
разгорелись, но и Островский вероятно в гробу неоднократно перевернулся...
И все же, едва ли такими своебразными и даже скандальными приемами удастся надолго восстановить то, что ни кому не нужно. Пройдет некоторое время и вероятно нам о „плодотворной“ работе „Общества имени Островского“ придется слышать так же мало, как мы слышали до сих пор...
В театрах—ничего интересного...
В общем -дела их несколько поправились, публика хотя бы на треть наполняет зрительное зало и, пожалуй, рискованно менять репертуар—вдруг он не придется по вкусу толпе...
В „Вольной Комедии“ возобновили „Ныо“ Оспна Дымова и дали возможность Юреневой вновь ра
зыграть чуть чуть паталогический этюд на тему половых инстинктов... В „Гиньоле“ зажаривают пьесы все более и более „убийственные“ и добрались уже до „23-го этажа“ (таково название очередной новинки), где на сцене сразу обнаруживается 6 труфов. Роли трупов, говорят, очень недурно исполнены местными артистами...
Но если театры отдыхают, за то во всю стараются перещеголять друг друга кабарэ... Судьба их в общем довольно плачевна. У нас имеется неболь
шая в сущности группа нэпманов (не то, что у Вас в Москве!). Не разорваться же этой небольшой группе и не наполнить все восемь ресторанных кабарэ, которые теперь у нас конкурируют...
И дело устраивается так. Как только откроется новое кабарэ—туда перекочевывает прчти вся группа нэпманов, чтобы ознакомиться с новою кухней и новою программой. Был раньше переполнен „Ма
ксим“ и почти опустел, как только открылся „Шквал“; за „Шквалом последовал „Гермес“ и теперь в „Шквале по истине только ветер свищет...
После „Гермеса“ бриллиантовая публика поднялась в кабарэ „На крыше“, где между прочим очень успешно подвизается Ваш Б. С. Борисов. Только что в Гранд-отель открылось кабарэ „Под крышей“ и я убежден, что большая часть нэпмановской компании спустится с крыши под крышу...
Такова печальная судьба наших кабарэ...
Но вот на-днях открывается еще одно оригинальное по замыслу, предприятие: артистический трактир „Ягодка“. Декоративное убранство трактира взял на себя Кустодиев, литератарно-художественною частью заведует М. Кузнин, ближайшим со
ставлением программы—А. Мюсеар... И самая мысль создания такого трактира, и лица стоящие во главе его дают повод думать, что нам дадут действительно нечто интересное...
Впрочем, поживем—увидим...
Б. Бентовин.
Автор „Театра Революции“ этих замечательных пьес—„Взятия Бастилии“, „Дантона“ и „Волков“— автор многотомного „Жан-Кристофа“ и „плутарховских“ жизнеописаний Микель - Анджело, Бетховена
и Толстого, словом—Ромэн-Роллан, он написал в 1919 году нечто похожее на пьесу и назвал свое произведение по имени героини „Ли л юли*.


„Северное Утро“, переводя отрывки из этой К постановке „Лилюли“.


(Письмо из Харькова).