налистовъ и роялистовъ, сторонники директоріи въ сущности предпочитали роялистовъ конституціоналистамъ, потому что роялисты своимъ хвастовствомъ и непопулярностью доставляли имъ, безо всякихъ хлопотъ съ ихъ стороны, неистощимый запасъ пугалъ, заговоровъ, предлоговъ «спасать республику», держать народъ въ страхѣ, а полицію въ работѣ, между тѣмъ какъ конституціоналисты старались внушить увѣренность робкимъ, разсѣять призраки и вытѣснить правящихъ лицъ; эти «директоріанцы» продолжали систему конвента, потому что они желали править, а неспособны были управлять иначе, т. е., установленіемъ порядка, безопасности, правосудія, общественныхъ вольностей; они постоянно отсрочивали со дня на день близкій конецъ революціи, но не могли да и не желали положить ей конецъ, будучи убѣждены, что конецъ революціи положитъ конецъ ихъ диктатурѣ.
Они были еще убѣждены въ томъ, что потокъ революціи, вознесшій ихъ сюда, будетъ всегда носить ихъ. Они не вникли въ глубокія причины революціи, а такъ какъ дѣйствуя но необходимости, подъ давленіемъ событій и всего прошлаго Франціи, подъ иапоромъ національнаго инстинкта, который управлялъ ими, хотя они и были увѣрены, что повинуются одному только разуму, они совершили необычайныя дѣла, которыхъ сами себѣ не могли выяснить, поэтому они приписали революціи самобытное существованіе, превыше людей; они создали изъ нея своего рода божество, что-то среднее между республиканскимъ провидѣніемъ и силою природы. Они воображали, будто то напряженіе усилія, которое вздымало ихъ въ теченіе этихъ трехъ лѣтъ, преисполненныхъ чудеснаго, можетъ длиться безпредѣльно, лишь бы продолжались обстоятельства, которыя вызвали это усиліе. Отсюда и возникла иллюзія, что, если они станутъ подерживать въ странѣ революціонное состояніе, они поддержать въ себѣ геній революціи вмѣстѣ съ ея лихорадкой. Такъ иной морякъ, если ему благодаря порыву отваги и внезапнаго вдохновенія удалось пройти фарватеръ въ бурю и спасти
свое судно, могъ бы думать, что онъ только и сумѣетъ управить судномъ на бурномъ морѣ, и вмѣсто того, чтобы лавировать, слѣдить за морскими теченіями и наблюдать звѣзды, онъ пустился бы но вѣтру,
грозя кулакомъ небесамъ, вызывая смерчи и бурю. «Эти великія усилія духа, коихъ иногда достигаетъ душа, говоритъ Паскаль, таковы, что душа не удерживается на нихъ, а только допрыгиваетъ до нихъ».
Директорія въ самой себѣ продолжала комитетъ общественнаго спасенія III года, а въ «двухъ третяхъ» совѣтовъ продолжался термидорскій конвентъ. Директорія состояла изъ пяти членовъ, назначаемыхъ на пять лѣтъ; пятая часть ежегодно обновлялась по жребію; они избирались совѣтами, но управляли безъ вмѣшательства совѣтовъ, при помощи мини