Однако задолго до того времени, когда раздались первые раскаты революціи, французская буржуазія. — Тротье Сословіе—уже составила себѣ понятіе о томъ, какой политпчеекій организмъ долженъ былъ развиться, по ея мнѣнію, на развалинахъ феодальной монархіи. Весьма возможно, что англійская революція помогла французской бурауазіи понять, какую именно роль ей суждено будвть
играть въ управленіи обществомъ. Несомнѣнно и то, что энергіи революціонеровъ во Франціи былъ дапъ толчокъ американскою революціею. Но уже съ начала восемнадцатаго вѣка изученіе государственныхъ вопросовъ и того политическаго строя, который могъ бы возникнуть на почвѣ нредставительнаго пралоенія (конституціи), сдѣлалось—благодаря Юму, Гоббсу, Монтескьё, Руссо, Вольтеру, Мабли.
д’Аржансону и др. —любимымъ предметомъ изслѣдованій; при чемъ, блауодаря Тюрго и Смиту, къ нему присоедини
лось изученіе экономическихъ вопросовъ и роли собственности въ политическомъ устройствѣ государствъ.
Вотъ почему, задолго до того времепи, когда вспыхнула Революція, идеадъ цецтрализованнаго, благоустроеннаго государства, подъ управленіемъ классовъ, обладающихъ
земельною и промышленною собственностью, или же занимающихся свободными профессіями, намѣчается и изла
гается во множествѣ книгъ и брошюръ, откуда дѣятель Революціи черпали впослѣдствіи свое вдохновеніе и свою обдуманную энергію.
И вотъ почему французская буржуазія, вступая въ 1789 году въ революціонный періодъ, уже отлично знала, чего хочетъ. Правда, она тогда еще не стояла за республики (стоитъ ли она за неё теперь? ), но она не хотѣла королевскаго произвола, не признавала правленія принцевъ и
Двора, и отрицала привилегіи дворянства, которое захватывало главныя правительствешшя должносги, но умѣло только разорять государство, — точно такъ же, какъ оно
разоряло свои собственныя громадныя помѣстья. Чувства у передовой буржуазіи были республиканскія въ темъ смыслѣ, что она стремилась тсъ республиканской простотѣ нравовъ, по примѣру молодыхъ американскихъ республикъ; но она желала также, и прежде всего, перехода управленія въ руки имущихъ классовъ.
По своимъ религіознымъ убѣжденіямъ буржуазія того
играть въ управленіи обществомъ. Несомнѣнно и то, что энергіи революціонеровъ во Франціи былъ дапъ толчокъ американскою революціею. Но уже съ начала восемнадцатаго вѣка изученіе государственныхъ вопросовъ и того политическаго строя, который могъ бы возникнуть на почвѣ нредставительнаго пралоенія (конституціи), сдѣлалось—благодаря Юму, Гоббсу, Монтескьё, Руссо, Вольтеру, Мабли.
д’Аржансону и др. —любимымъ предметомъ изслѣдованій; при чемъ, блауодаря Тюрго и Смиту, къ нему присоедини
лось изученіе экономическихъ вопросовъ и роли собственности въ политическомъ устройствѣ государствъ.
Вотъ почему, задолго до того времепи, когда вспыхнула Революція, идеадъ цецтрализованнаго, благоустроеннаго государства, подъ управленіемъ классовъ, обладающихъ
земельною и промышленною собственностью, или же занимающихся свободными профессіями, намѣчается и изла
гается во множествѣ книгъ и брошюръ, откуда дѣятель Революціи черпали впослѣдствіи свое вдохновеніе и свою обдуманную энергію.
И вотъ почему французская буржуазія, вступая въ 1789 году въ революціонный періодъ, уже отлично знала, чего хочетъ. Правда, она тогда еще не стояла за республики (стоитъ ли она за неё теперь? ), но она не хотѣла королевскаго произвола, не признавала правленія принцевъ и
Двора, и отрицала привилегіи дворянства, которое захватывало главныя правительствешшя должносги, но умѣло только разорять государство, — точно такъ же, какъ оно
разоряло свои собственныя громадныя помѣстья. Чувства у передовой буржуазіи были республиканскія въ темъ смыслѣ, что она стремилась тсъ республиканской простотѣ нравовъ, по примѣру молодыхъ американскихъ республикъ; но она желала также, и прежде всего, перехода управленія въ руки имущихъ классовъ.
По своимъ религіознымъ убѣжденіямъ буржуазія того