леннымъ угломъ зрѣнія. Притомъ онъ существеннымъ образомъ дополняетъ даже для Франціи ту ея картину въ XVIII вѣкѣ, какую начертываетъ Тэнъ въ первомъ томѣ своихъ «Origines de la France contemporaine» (переведенномъ и на русскій языкъ). Тэнъ—психологъ въ исторіи: социологическая сторона послѣдней ему мало по
нятна; Сорель- именно политикъ, распутывающій тѣ отношенія, въ коихъ Тэнъ часто какъ бы теряется. Этого мало: Тэнъ обѣщалъ въ началѣ нерваго тома своего труда, пятый томъ коего (Le regi
me moderne, часть первая) вышелъ недавно, отнестись къ «старому порядку», революціи и новой Франціи какъ натуралистъ, изучаю
щей превращенія насѣкомаго, но онъ даже не сохранилъ безпристрастія судьи, не говоря уже о безстрастіи естествоиспытателя,
на которое онъ претендуетъ. Поразительный контрастъ ему въ этомъ отношеніи составляете авторъ неоконченнаго (вышло два съ половиною тома) сочиненія, подъ заглавіемъ «La chnte de l’ancien regime», Cherest, который, будучи консерваторомъ, присту
пила какъ самъ онъ заявляетъ, къ изученію эпохи (1787—89 гг.) съ предвзятою мыслью, отъ которой отказался, послѣ того, какъ познакомился съ источниками: хотѣлъ выступить въ роли обвинителя и превратился въ безпристрастнаго судью. Иное дѣло—Тэнъ:
его исторія революціи, начатая съ намѣреніемъ автора сдѣлать изъ нея чисто объективное изслѣдованіе, превратилась въ памфлета, хотя памфлета въ трехъ томахъ, съ массою новаго матеріала, съ блестящими страницами и интересными выводами, съ коими наука будетъ считаться. Сорель тѣмъ и важенъ, что онъ подходитъ къ
своему предмету безъ quasi-натуралистическихъ иретензій Тэна и безъ предвзятыхъ мыслей въ ту или другую сторону, подходитъ, какъ ученый историкъ, имѣющій передъ собою опредѣленную научную задачу и, нужно замѣтить, основательную подготовку.
Когда пишутся эти строки, въ подлинникѣ существуютъ лишь двѣ трети всего труда, но этой его части совершенно достаточно
для того, чтобы съ нетерпѣніемъ ожидать его завершенія. Нужно надѣяться, что и среди русскихъ читателей сочиненіе Сореля будетъ пользоваться такимъ же почетомъ, какимъ оно пользуется у
соотечественниковъ талантливаго историка и вездѣ, гдѣ умѣютъ цѣнить серьезныя произведенія исторической литературы.
Н. Карѣевъ.
С.-Петербургь,
18 апрѣля 1892 г.
нятна; Сорель- именно политикъ, распутывающій тѣ отношенія, въ коихъ Тэнъ часто какъ бы теряется. Этого мало: Тэнъ обѣщалъ въ началѣ нерваго тома своего труда, пятый томъ коего (Le regi
me moderne, часть первая) вышелъ недавно, отнестись къ «старому порядку», революціи и новой Франціи какъ натуралистъ, изучаю
щей превращенія насѣкомаго, но онъ даже не сохранилъ безпристрастія судьи, не говоря уже о безстрастіи естествоиспытателя,
на которое онъ претендуетъ. Поразительный контрастъ ему въ этомъ отношеніи составляете авторъ неоконченнаго (вышло два съ половиною тома) сочиненія, подъ заглавіемъ «La chnte de l’ancien regime», Cherest, который, будучи консерваторомъ, присту
пила какъ самъ онъ заявляетъ, къ изученію эпохи (1787—89 гг.) съ предвзятою мыслью, отъ которой отказался, послѣ того, какъ познакомился съ источниками: хотѣлъ выступить въ роли обвинителя и превратился въ безпристрастнаго судью. Иное дѣло—Тэнъ:
его исторія революціи, начатая съ намѣреніемъ автора сдѣлать изъ нея чисто объективное изслѣдованіе, превратилась въ памфлета, хотя памфлета въ трехъ томахъ, съ массою новаго матеріала, съ блестящими страницами и интересными выводами, съ коими наука будетъ считаться. Сорель тѣмъ и важенъ, что онъ подходитъ къ
своему предмету безъ quasi-натуралистическихъ иретензій Тэна и безъ предвзятыхъ мыслей въ ту или другую сторону, подходитъ, какъ ученый историкъ, имѣющій передъ собою опредѣленную научную задачу и, нужно замѣтить, основательную подготовку.
Когда пишутся эти строки, въ подлинникѣ существуютъ лишь двѣ трети всего труда, но этой его части совершенно достаточно
для того, чтобы съ нетерпѣніемъ ожидать его завершенія. Нужно надѣяться, что и среди русскихъ читателей сочиненіе Сореля будетъ пользоваться такимъ же почетомъ, какимъ оно пользуется у
соотечественниковъ талантливаго историка и вездѣ, гдѣ умѣютъ цѣнить серьезныя произведенія исторической литературы.
Н. Карѣевъ.
С.-Петербургь,
18 апрѣля 1892 г.