ставило ему власть. Онъ сразу сталъ во главѣ правленія и ринулся въ грозныя и грандіозныя приключенія, породившія Ріэнзи, Этьеннъ Марселей и Кромвелей.
По внѣшности, его нельзя было принять за молодого, тридцатилѣтняго человѣка 2). Онъ былъ массивенъ, мощенъ и казался человѣкомъ зрѣлаго возраста. У него лицо дога, онъ сангвиникъ; его лицо выразительно, но изрыто оспой; цвѣтъ кожи воспаленный; глаза смотрятъ повелительно, голосъ—«громовый». Вся фигура говоритъ о властности и мощи; по эти ужасныя, когда ихъ искажаетъ гнѣвъ, черты внезапно озаряются и смягчаются подъ лучемъ великодушнаго порыва, трепета любви,
прилива симпатіи, увлеченія энтузіазма. Это—человѣкъ съ интенсивными страстями и перемежающеюся усталостью. Тѣхъ, кто является ему препятствіемъ, онъ устраняетъ съ своего пути, но къ побѣжденнымъ врагамъ неспособепъ питать злопамятнаго чувства. Онъ склоненъ къ жалости,
къ инстипктивнымъ движеніямъ и среди жесточайшаго бѣшенства умѣетъ сохранить чувствительность: слезы такъ же легко появляются на глазахъ его, какъ пѣна у рта. «Счастливъ тотъ, — скажете онъ въ ту минуту, когда для него уже все было потеряно, — кто никогда не клеветалъ на жизнь!» И всѣ эти противоположныя свойства чередуются внезапно, приступами и скачками. Разсудокъ и политика слѣдуютъ въ немъ тѣмъ же законамъ, которымъ у другихъ людей повинуются инстинктъ и страсть.
Онъ чувствуете и сознаете, что революція не есть дѣло нѣсколькихъ людей, а дѣло по преимуществу паціональное, что она продолжаете, а не порываете исторію французскаго народа. Онъ видите, съ одной стороны,
главарей, представителей партій, разъединенныхъ соперничествомъ и тянущихъ и государство и революцію, каждый въ свою сторону; съ другой— привыкшій къ повиновенію народъ, жаждущій единенія и союза. Собрать этотъ народъ, готовый защищать свои права, свою родину, свой трудъ и свою безопасность; объединить, или, но крайней мѣрѣ, подчинить этихъ вожаковъ, которые, несмотря на свои несогласія, преслѣдуютъ одну и ту же цѣль съ пародомъ, вотъ въ чемъ заключалась суть его политики, первъ всѣхъ его рѣчей, соединительная нить всѣхъ его поступковъ, паправленіе его, какъ государственнаго человѣка. Впутри страны — организація демо
кратiи, извнѣ—могущество и престижъ Франціи, «блескъ республики». Ничего отвлеченпаго и несбыточнаго въ его планахъ: они всегда реальны и практичны. О соціальныхъ теоріяхъ онъ не заботится, какъ не думаете
и о способахъ управленія идеальнымъ человѣкомъ; онъ руководите людьми, которые окружаютъ его, которыхъ онъ знаете, съ которыми живетъ. Ро
2) Ro ederer, Oeuvres, Paris, 1856, t. III. Мiot, Mémoires, t. I. Moreau de
Jonnès, Aventures de guerre, Paris, 1858, t. II. Garat, p. 447.
По внѣшности, его нельзя было принять за молодого, тридцатилѣтняго человѣка 2). Онъ былъ массивенъ, мощенъ и казался человѣкомъ зрѣлаго возраста. У него лицо дога, онъ сангвиникъ; его лицо выразительно, но изрыто оспой; цвѣтъ кожи воспаленный; глаза смотрятъ повелительно, голосъ—«громовый». Вся фигура говоритъ о властности и мощи; по эти ужасныя, когда ихъ искажаетъ гнѣвъ, черты внезапно озаряются и смягчаются подъ лучемъ великодушнаго порыва, трепета любви,
прилива симпатіи, увлеченія энтузіазма. Это—человѣкъ съ интенсивными страстями и перемежающеюся усталостью. Тѣхъ, кто является ему препятствіемъ, онъ устраняетъ съ своего пути, но къ побѣжденнымъ врагамъ неспособепъ питать злопамятнаго чувства. Онъ склоненъ къ жалости,
къ инстипктивнымъ движеніямъ и среди жесточайшаго бѣшенства умѣетъ сохранить чувствительность: слезы такъ же легко появляются на глазахъ его, какъ пѣна у рта. «Счастливъ тотъ, — скажете онъ въ ту минуту, когда для него уже все было потеряно, — кто никогда не клеветалъ на жизнь!» И всѣ эти противоположныя свойства чередуются внезапно, приступами и скачками. Разсудокъ и политика слѣдуютъ въ немъ тѣмъ же законамъ, которымъ у другихъ людей повинуются инстинктъ и страсть.
Онъ чувствуете и сознаете, что революція не есть дѣло нѣсколькихъ людей, а дѣло по преимуществу паціональное, что она продолжаете, а не порываете исторію французскаго народа. Онъ видите, съ одной стороны,
главарей, представителей партій, разъединенныхъ соперничествомъ и тянущихъ и государство и революцію, каждый въ свою сторону; съ другой— привыкшій къ повиновенію народъ, жаждущій единенія и союза. Собрать этотъ народъ, готовый защищать свои права, свою родину, свой трудъ и свою безопасность; объединить, или, но крайней мѣрѣ, подчинить этихъ вожаковъ, которые, несмотря на свои несогласія, преслѣдуютъ одну и ту же цѣль съ пародомъ, вотъ въ чемъ заключалась суть его политики, первъ всѣхъ его рѣчей, соединительная нить всѣхъ его поступковъ, паправленіе его, какъ государственнаго человѣка. Впутри страны — организація демо
кратiи, извнѣ—могущество и престижъ Франціи, «блескъ республики». Ничего отвлеченпаго и несбыточнаго въ его планахъ: они всегда реальны и практичны. О соціальныхъ теоріяхъ онъ не заботится, какъ не думаете
и о способахъ управленія идеальнымъ человѣкомъ; онъ руководите людьми, которые окружаютъ его, которыхъ онъ знаете, съ которыми живетъ. Ро
2) Ro ederer, Oeuvres, Paris, 1856, t. III. Мiot, Mémoires, t. I. Moreau de
Jonnès, Aventures de guerre, Paris, 1858, t. II. Garat, p. 447.