ютъ никакой мѣры,—замѣчаетъ очевидецъ;—большинство эмигрантовъ, по возвращеніи во Францію, желало приговорить къ смерти всѣхъ оставшихся въ странѣ французовъ» 6). Они видѣли только одинъ способъ возстановленія порядка во Франціи: поразить ужасомъ и обратить революцію противъ революціонеровъ. «Вотъ мысль, которая можетъ быть руководящей»,—объявляетъ одинъ изъ умниковъ французской эмиграціи: «Якобинцы съумѣли конституировать французскій народъ; они выказали изумительное искусство, и исторія отмѣтитъ зтотъ фактъ. Прекрасно! Слѣдуетъ организовать порядокъ тѣмъ же способомъ, какимъ они организовали анархію; надо схватить ехидну и задушить ее». «Ихъ слѣдуетъ истребить»,—повторяютъ Ферзенъ и де-Мерси. «Прочь зловредное милосердіе», — пишетъ Малле дю-Панъ;— «снисходительность была бы преступленіемъ противъ общества». «Знайте»,— объявляютъ братья Людовика XVI жителямъ Тіонвилля,—«что недостаточная поспѣпшость въ отречепіи отъ преступленiй узурпаторовъ равняется сообщничеству; оставаться вооруженными вмѣстѣ съ мятежииками—значитъ заслужить одинаковой съ ними кары; надо или снова сдѣлаться вѣрноподданными, или погибнуть».
Калоннъ остается министромъ этой кочующей монархіи. Съ его летучей канцеляріей возвращаются всѣ мѣропріятія, ускорившія паденіе Людовика XVI. Онъ везетъ за собою два фургона съ приборами для производства фальшивыхъ ассигнацій и возстановляетъ повсюду прежнія повин
ности. Высылаютъ «самозванныхъ», то есть присягнувшихъ конституціи священниковъ, водворяютъ на старыхъ мѣстахъ тѣхъ, которые отказались присягать; отъ правительственныхъ агентовъ требуютъ присяги въ вѣрности Людовику XVI и его величеству прусскому королю; освобождаютъ отъ контрибуцій «благомыслящихъ людей» и охраняютъ ихъ имущество, грозя разграбленіемъ селеній, гдѣ они живутъ, въ случаѣ нанесенія имъ какого-либо ущерба. Опасность предпріятія для эмигрантовъ и возмутительность его для остальныхъ французовъ удвоиваются тѣмъ, что эмигранты не владѣютъ единственнымъ признаваемымъ ими политическимъ средствомъ, то есть матеріальною силою, и занимаютъ ее у непріятеля.
Они являются не національной партіей, вооружившейся для междуусобной войны, они не застрѣлыцики королевской арміи; они—арріергардъ иноземнаго нашествія: пруссаки вступили во Францію 19-го августа, десятью дпями ранѣе эмигрантовъ.
Армія, которою командовалъ герцогъ Брауншвейгскій и которая шла
изданное Г. Гюфферомъ, Deutsche Revue, 1883.—Эрцгерцогъ Карлъ импера
тору, 21-го сентября 1792. Zeissbеrg, Archiv für æsterreichische Geschichte, т. LXXIII, стр. 50.
5) Souvenirs du comte de Contades, Paris, 1885, p. 45.