ПРЕДИСЛОВІЕ.

I.
„Характерной чертой 1791 года является то, что партійныя воззрѣнія въ этотъ періодъ становятся религіями“.
Такъ говоритъ Мишле, великій ясновидецъ, съ такой мощной интуиціей сумѣвшій проникнуть до глубины души Франціи. Это замѣчаніе можно распространить и на всю тогдашнюю эпоху. Религіозное вѣяніе, возникшее на зарѣ Революціи, въ дни первыхъ бореній и первыхъ опасностей, возрастало по мѣрѣ того, какъ развивался неумолимый ходъ событій, и угасло лишь съ окончательнымъ завершеніемъ активнаго боевого періода.
Н.аціи, предоставленной самой себѣ въ такомъ испытаніи, необходима была вѣра. Но вѣрованія предковъ были такъ сильно поколеблены, что уже не властны были служить опорой душѣ. Какая же болѣе чистая и болѣе благородная идея могла смѣнить ихъ, какъ не та, за которую столь щедро
лилась братская кровь? Свобода, Отечество — вотъ боги, которымъ поклоняется Революдія. Она воздвигаетъ имъ храмы, статуи, она поетъ имъ гимны. Отечество имѣетъ свой алтарь, и вся Франція стекается къ нему и клятвенно посвящаетъ себя его служенію. Уваженіе къ законамъ, про
возглашеннымъ націей, становится культомъ; принципы ихъ превращаются въ догматы религіи. Декларація правъ Человѣка
есть Символъ Вѣры. Никогда слова „святой, божественный, священный не занимали столь большого мѣста въ рѣчахъ. „Отечество единственное божество, какое намъ дозволено обожать ... такъ говорилъ нарОдъ въ Собраніи въ одинъ изъ рѣшительныхъ дней 1792 года. „Единственное божество,