442—б). Такое положеніе вещей не трудно согласовать съ понимапіемъ Ѳеэтета, развитымъ на стр. 387. Однако, помимо того, что недолгій срокъ, раздѣляющій оба діалога, допускаетъ ту возможность, что Платонъ за время
онубликованія Кратила уже былъ занятъ Ѳеететомъ, помимо какъ этой, такъ и другихъ подобныхъ возможностей, я нисколько не утверждаю, что только характеръ «Ѳеетета» могъ дать своему автору поводъ изложить тезисъ «homo—mensura» въприданной имъ таіп, индивидуалистической формѣ. Несомнѣнно, это всего удобнѣе было сдѣлать именно здѣсь, ибо это толкованіе могло подготовить почву подробному изложенію мнимой Протагоровой теоріи познанія. Вмѣстѣ съ тѣмъ, ничто не мѣшало привести это толкованіе и попутно упомянуть о немъ, какъ это дѣлается въ Кратилѣ и въ какомъ либо иномъ мѣстѣ, въ которомъ бы, однако, какъ папр. въ діалогѣ «Протагоръ», историческая личность этого послѣдняго не выступала съ та
кой опредѣленностыо. Я охотно признаю, что такое толкованіе можетъ быть выведено изъ непосредственно заключающагося въ словахъ Протагора утвержденія, что въ основгъ всякаго воспріятія лежитъ нѣчто реальное. Также признаю я и то, что въ этомъ положеніи непосредственно заключается субъективистическая доктрина и что софистъ дѣйствительно имѣлъ ее въ виду, какъ только кто-нибудь разобьетъ мои аргументы противъ обычнаго пониманія этого положенія. Однако же въ этомъ направленіи ни одинъ изъ моихъ критиковъ не сдѣлалъ ни малѣйшей попытки. Въ остальномъ къ сказанному на стр. 389 срв. Apol. d. Heilkunst. 173—8. Въ высшей степени достой
но сожалѣнія, что о полемикѣ Демокрита противъ Протагора мы имѣемъ лпшь одно отрывочное замѣчаніе у Секста Эмпирика (adv. math. VII 1, 389—p. 275 Bekk.). Срв. Apol. d. Heilk. 176. Къ этому слѣдуетъ добавить,
что Платонъ въ Эвтидемѣ 286е, гдѣ онъ ученіе (Антисѳена) о томъ, что не существуетъ άνπλέγεіѵ, приписываетъ Протагору и «еще болѣе древнимъ»,
врядъ ли имѣетъ въ виду положеніе о «homo-mensura», которое вѣдь всегда поражаетъ своею новизной. Въ заключеніе укажемъ на перифразу Гермія Irrisio gent, philos. с. 9 (Doxogr. 653), почти совершенно совпадающую съ НапіИМЪ толкованіемъ: Πρωταγόρας . . . φάσκων ορος και κρίσις των πραγμάτων
ό άνθρωπος, χαί τά μέν υποπίπτοντα ταΤς αίσθήσεοιν έστιν πράγματα, τα δέ μή ύποπίπτοντα Ιύκ έστιν έν τοΐς εΐδεσι τής ούσίας. Срв. Apol. d. Heilk. 174.
(Стр. 390 § 6). Срв. Лаерт. Діог. IX 51, Burip. Frag. 189 N2, Isocrat. or. 10 in. Только Сенека, Epist. moral. 88, 43=111 254 Haase такъ понялъ это выра
женіе, будто оба λόγοι равнозначущи. Смыслъ этихъ словъ, какъ уже указалъ на это Bernays (Rh. Mus. VII 467=Ges. Abh. I 120) нетаковъ. Ученіе это принадлежите Пиррону и Аркесилаю. (Срв. Laert. D. IX 61 и Sext.
Emp. Pyrrh. hyp. 17=4, 29 Bekk.; Euseb. Praep. ev. 14, 4=111 430 Gaisf.). Къ послѣдующему срв. Diderot, Oeuvres completes (ed. Assezat) II120; Bain, J. S. Mill, A criticism p. 104; Mill Dissert, and Discuss. III 331; Goethe, Gesprache mit Eckermann I3 241.
(Стр. 392). Аристоксенъ: Лаэрт. Ill 37; затѣмъ см. Apologie d. Heilk. 184 сл. Тимонъ: Frg. 10 (op. cit. p. 109). — Если Лаэртій Діогенъ (IX 55) приписываетъ Протагору τέχνη εριστικών и (IX 51) къ фразѣ о δύο λόγοι до
бавляетъ замѣчаніе: οίς και σονηρώτα, то какъ то, такъ и другое можетъ лишь подтвердить въ насъ то представленіе о діалектикѣ Протагора, которое даете намъ о ней Платонъ. Въ виду того, что никто самъ себя никогда не называлъ «эристикомъ», и это слово всегда было только бранной кличкой (см. напр. Isocr. ОГ. 10 ІП. οϊ περι τάς έριδας διατρφοντες), ЭТО заглавіе КНИГИ никоимъ образомъ не могло быть дано ей самимъ Протагоромъ. Но такъ какъ эта книга, т. е. ея τέχνη или ученіе риторики, являла образецъ искус
ной аргументаціи и научала искусству произносить рѣчи какъ въ защиту, такъ и въ опроверженіе любого тезиса, то это было достаточнымъ основа
ніемъ для нашего компилятора или вѣрнѣе для источниковъ, которыми онъ пользовался, чтобы дать ей заглавіе.
(Стр. 393). Признавая «Софиста» одпимъ изъ послѣднихъ діалоговъ Платона, я схожусь съ большинствомъ новѣйшихъ изслѣдователей Платона. Въ виду того, однако, что такой глубокій авторитета, какъ Целлеръ, не
онубликованія Кратила уже былъ занятъ Ѳеететомъ, помимо какъ этой, такъ и другихъ подобныхъ возможностей, я нисколько не утверждаю, что только характеръ «Ѳеетета» могъ дать своему автору поводъ изложить тезисъ «homo—mensura» въприданной имъ таіп, индивидуалистической формѣ. Несомнѣнно, это всего удобнѣе было сдѣлать именно здѣсь, ибо это толкованіе могло подготовить почву подробному изложенію мнимой Протагоровой теоріи познанія. Вмѣстѣ съ тѣмъ, ничто не мѣшало привести это толкованіе и попутно упомянуть о немъ, какъ это дѣлается въ Кратилѣ и въ какомъ либо иномъ мѣстѣ, въ которомъ бы, однако, какъ папр. въ діалогѣ «Протагоръ», историческая личность этого послѣдняго не выступала съ та
кой опредѣленностыо. Я охотно признаю, что такое толкованіе можетъ быть выведено изъ непосредственно заключающагося въ словахъ Протагора утвержденія, что въ основгъ всякаго воспріятія лежитъ нѣчто реальное. Также признаю я и то, что въ этомъ положеніи непосредственно заключается субъективистическая доктрина и что софистъ дѣйствительно имѣлъ ее въ виду, какъ только кто-нибудь разобьетъ мои аргументы противъ обычнаго пониманія этого положенія. Однако же въ этомъ направленіи ни одинъ изъ моихъ критиковъ не сдѣлалъ ни малѣйшей попытки. Въ остальномъ къ сказанному на стр. 389 срв. Apol. d. Heilkunst. 173—8. Въ высшей степени достой
но сожалѣнія, что о полемикѣ Демокрита противъ Протагора мы имѣемъ лпшь одно отрывочное замѣчаніе у Секста Эмпирика (adv. math. VII 1, 389—p. 275 Bekk.). Срв. Apol. d. Heilk. 176. Къ этому слѣдуетъ добавить,
что Платонъ въ Эвтидемѣ 286е, гдѣ онъ ученіе (Антисѳена) о томъ, что не существуетъ άνπλέγεіѵ, приписываетъ Протагору и «еще болѣе древнимъ»,
врядъ ли имѣетъ въ виду положеніе о «homo-mensura», которое вѣдь всегда поражаетъ своею новизной. Въ заключеніе укажемъ на перифразу Гермія Irrisio gent, philos. с. 9 (Doxogr. 653), почти совершенно совпадающую съ НапіИМЪ толкованіемъ: Πρωταγόρας . . . φάσκων ορος και κρίσις των πραγμάτων
ό άνθρωπος, χαί τά μέν υποπίπτοντα ταΤς αίσθήσεοιν έστιν πράγματα, τα δέ μή ύποπίπτοντα Ιύκ έστιν έν τοΐς εΐδεσι τής ούσίας. Срв. Apol. d. Heilk. 174.
(Стр. 390 § 6). Срв. Лаерт. Діог. IX 51, Burip. Frag. 189 N2, Isocrat. or. 10 in. Только Сенека, Epist. moral. 88, 43=111 254 Haase такъ понялъ это выра
женіе, будто оба λόγοι равнозначущи. Смыслъ этихъ словъ, какъ уже указалъ на это Bernays (Rh. Mus. VII 467=Ges. Abh. I 120) нетаковъ. Ученіе это принадлежите Пиррону и Аркесилаю. (Срв. Laert. D. IX 61 и Sext.
Emp. Pyrrh. hyp. 17=4, 29 Bekk.; Euseb. Praep. ev. 14, 4=111 430 Gaisf.). Къ послѣдующему срв. Diderot, Oeuvres completes (ed. Assezat) II120; Bain, J. S. Mill, A criticism p. 104; Mill Dissert, and Discuss. III 331; Goethe, Gesprache mit Eckermann I3 241.
(Стр. 392). Аристоксенъ: Лаэрт. Ill 37; затѣмъ см. Apologie d. Heilk. 184 сл. Тимонъ: Frg. 10 (op. cit. p. 109). — Если Лаэртій Діогенъ (IX 55) приписываетъ Протагору τέχνη εριστικών и (IX 51) къ фразѣ о δύο λόγοι до
бавляетъ замѣчаніе: οίς και σονηρώτα, то какъ то, такъ и другое можетъ лишь подтвердить въ насъ то представленіе о діалектикѣ Протагора, которое даете намъ о ней Платонъ. Въ виду того, что никто самъ себя никогда не называлъ «эристикомъ», и это слово всегда было только бранной кличкой (см. напр. Isocr. ОГ. 10 ІП. οϊ περι τάς έριδας διατρφοντες), ЭТО заглавіе КНИГИ никоимъ образомъ не могло быть дано ей самимъ Протагоромъ. Но такъ какъ эта книга, т. е. ея τέχνη или ученіе риторики, являла образецъ искус
ной аргументаціи и научала искусству произносить рѣчи какъ въ защиту, такъ и въ опроверженіе любого тезиса, то это было достаточнымъ основа
ніемъ для нашего компилятора или вѣрнѣе для источниковъ, которыми онъ пользовался, чтобы дать ей заглавіе.
(Стр. 393). Признавая «Софиста» одпимъ изъ послѣднихъ діалоговъ Платона, я схожусь съ большинствомъ новѣйшихъ изслѣдователей Платона. Въ виду того, однако, что такой глубокій авторитета, какъ Целлеръ, не