княжеской власти въ мѣстности, наиболѣе отличавшейся своеволіемъ своихъ бояръ.
Бояре сдѣлались своевольными вслЬдствіе того, что жили въ отдаленности отъ центровъ княжеской власти. Они признавали эту власть, пока князья жили вдали, платили исправно дань, но не хотѣли по
ступаться своей собственной самостоятельностію. Бояре еще долгое время вели глухую борьбу съ княжескими нововведеніями. У нихъ вырабо
тались свои собственныя понятія и воззрѣнія на княжескую власть, отъ которыхъ имъ трудно было отрѣшиться. Вначалѣ, желая силою произвести переворотъ и вернуться къ прежнимъ порядкамъ, они соста
вили заговоръ и убили князя Андрея Боголюбскаго, жившаго во Владимірѣ. Соучастницей этого заговора была, по народному преданію, и жена его, Улита, а въ числѣ убійцъ князя были братья ея, мстившіе въ этомъ случаѣ, можетъ быть, за своего отца, убитаго отцемъ Андрея,
и за брата Петра, казненнаго передъ тѣмъ Боголюбскимъ. Они были казнены Михаиломъ Юрьевичемъ, братомъ и преемникомъ Андрея, а клятвопреступная княгиня Улита была брошена съ тяжелымъ жерновомъ на шеѣ въ озеро, получившее названіе поганаго, въ 7 верстахъ отъ Владиміра.
Позднѣе бояре начали вступать на службу князей, но и тутъ долго еще сказывался ихъ духъ своевольства и сопротивленія.
Но такъ какъ въ Москвѣ возникло новое понятіе о княжеской власти, болѣе жизненное, нежели существовавшее въ другихъ старыхъ
городахъ русскихъ, — Кіеве, Новгородѣ, — то эта самобытность и свое* воліе земскихъ бояръ стали ослабѣвать и наконецъ совсѣмъ потеряли силу и бытіе.
Зародившееся въ Москвѣ новое понятіе о княжеской власти, государя, послужившее къ усиленію и возвышенію Москвы, заключалось въ единой нераздѣльной власти. Въ лицѣ князя народъ сталъ вопло
щать въ своемъ понятіи единую Божественную правду, а князь, усвоивъ это понятіе, властвовалъ въ интересѣ и духѣ народномъ. Къ усиленію и поддержкѣ этого понятія явилась существовавшая уже сила — цер
ковь, въ лицѣ своихъ достойныхъ пастырей, митрополитовъ и патріарховъ. Церковь служила руководительницей и крѣпкою связью между княземъ и народомъ. Такимъ образомъ власть князя, въ единеніи съ народомъ и церковью, была причиной, что ничтожное поселеніе своевольнаго Новгородскаго боярина превратилось въ стольный городъ князя, и притянуло къ себѣ сначала всѣ окрестные города, а потомъ мало по малу и всѣ остальныя области древней великокняже
ской и разрозненной удѣлами русской земли. И вотъ, подъ вліяніемъ все болѣе и болѣе распространявшагося между народомъ понятія о власти москов. князя, даже удѣльные князья, сохранившіе независимость, приходили къ сознанію о старшинствѣ московскаго князя. Бла
Бояре сдѣлались своевольными вслЬдствіе того, что жили въ отдаленности отъ центровъ княжеской власти. Они признавали эту власть, пока князья жили вдали, платили исправно дань, но не хотѣли по
ступаться своей собственной самостоятельностію. Бояре еще долгое время вели глухую борьбу съ княжескими нововведеніями. У нихъ вырабо
тались свои собственныя понятія и воззрѣнія на княжескую власть, отъ которыхъ имъ трудно было отрѣшиться. Вначалѣ, желая силою произвести переворотъ и вернуться къ прежнимъ порядкамъ, они соста
вили заговоръ и убили князя Андрея Боголюбскаго, жившаго во Владимірѣ. Соучастницей этого заговора была, по народному преданію, и жена его, Улита, а въ числѣ убійцъ князя были братья ея, мстившіе въ этомъ случаѣ, можетъ быть, за своего отца, убитаго отцемъ Андрея,
и за брата Петра, казненнаго передъ тѣмъ Боголюбскимъ. Они были казнены Михаиломъ Юрьевичемъ, братомъ и преемникомъ Андрея, а клятвопреступная княгиня Улита была брошена съ тяжелымъ жерновомъ на шеѣ въ озеро, получившее названіе поганаго, въ 7 верстахъ отъ Владиміра.
Позднѣе бояре начали вступать на службу князей, но и тутъ долго еще сказывался ихъ духъ своевольства и сопротивленія.
Но такъ какъ въ Москвѣ возникло новое понятіе о княжеской власти, болѣе жизненное, нежели существовавшее въ другихъ старыхъ
городахъ русскихъ, — Кіеве, Новгородѣ, — то эта самобытность и свое* воліе земскихъ бояръ стали ослабѣвать и наконецъ совсѣмъ потеряли силу и бытіе.
Зародившееся въ Москвѣ новое понятіе о княжеской власти, государя, послужившее къ усиленію и возвышенію Москвы, заключалось въ единой нераздѣльной власти. Въ лицѣ князя народъ сталъ вопло
щать въ своемъ понятіи единую Божественную правду, а князь, усвоивъ это понятіе, властвовалъ въ интересѣ и духѣ народномъ. Къ усиленію и поддержкѣ этого понятія явилась существовавшая уже сила — цер
ковь, въ лицѣ своихъ достойныхъ пастырей, митрополитовъ и патріарховъ. Церковь служила руководительницей и крѣпкою связью между княземъ и народомъ. Такимъ образомъ власть князя, въ единеніи съ народомъ и церковью, была причиной, что ничтожное поселеніе своевольнаго Новгородскаго боярина превратилось въ стольный городъ князя, и притянуло къ себѣ сначала всѣ окрестные города, а потомъ мало по малу и всѣ остальныя области древней великокняже
ской и разрозненной удѣлами русской земли. И вотъ, подъ вліяніемъ все болѣе и болѣе распространявшагося между народомъ понятія о власти москов. князя, даже удѣльные князья, сохранившіе независимость, приходили къ сознанію о старшинствѣ московскаго князя. Бла