ченіе обѣихъ повышается весьма немного и при ихъ соединеніи. Можно быть глубокимъ знатокомъ въ вопросахъ систематики и географіи живот
ныхъ и въ вопросахъ объ экономической ихъ роли—оставаясь узкимъ и односторонними Можно быть широко-образованнымъ, не раздѣляя инте
ресовъ систематиковъ и скотоводовъ. Но не можетъ называться общимъ и широкимъ то образованіе, которое не въ силахъ углубить вопросы, занимающіе всякаго сознательно живущаго и мыслящаго человѣка. Тако
вы вопросы о душѣ и проявленіи ея, о цѣли жизни и объ отношеніи человѣка къ самому себѣ и къ окружающему міру. Къ пониманію вопросовъ этихъ можно подойти различнымъ образомъ. Искусство, философія, лите
ратура, какъ и многіе другіе формы и пути исканій человѣческаго разума, въ конечной своей цѣли всѣ направлены къ тому, чтобы раскрыть непре
ходящее и вѣчное въ исканіяхъ людей, доставить примиреніе уму и сердцу. Но въ ряду путей, ведущихъ къ этнмъ высшимъ цѣлямъ человѣчества, едва ли есть другой болѣе вѣрный, болѣе доступный для широкихъ массъ, чѣмъ путь естествознанія. Да и въ самомъ дѣлѣ. Можно ли увѣренно и всесторонне говорить о цѣли жизни, ничего не зная о глубокой целесооб
разности въ живой Природѣ,—о природѣ человеческой души, не зная, какова душа животныхъ,—о духовной власти человѣка надъ собой, не оцѣнивши по достоинству владычества его надъ окружающими существами?
Приведенные вопросы: целесообразность въ жизни и строеніи животныхъ, проявленіе души ихъ и условія подчинения животныхъ власти человѣка можно уяснить себѣ, лишь наблюдая непосредственно природу и, конечно, всего проще,
находясь въ зоологическомъ саду. Вотъ почему указанные три вопроса мы кладемъ въ основу настоящаго путеводителя. Доступные и мало подготовленному зрителю вопросы эти пусть помогутъ намъ связать отрывоч
ные и безсвязные иначе факты, заронить духовный смыслъ въ пестрый рядъ смѣняющихся наблюденій, йретворить, переработать ихъ въ серьезное, общеобразовательное знаніе.
Легко предвидѣть, что у многихъ лицъ подобная программа можетъ встретить осужденіе. Одни—зоологи—сочтутъ ошибкой самую идею целе
сообразности; другіе—педагоги—воспротивятся внесенію какихъ бы ни было «идей» въ начальное ознакомленіе съ природой; третьи—более широ
кая часть публики—возстанетъ противъ непривычно труднаго, серьезнаго воззрѣнія на задачу учрежденія, представлявшагося имъ дотоле только мѣстомъ отдыха и развлеченія.
Предоставляя каждому судить о справедливости двухъ первыхъ возраженій по прочтеніи всей книги, ограничимся сейчасъ ответомъ на последній приведенный только-что упрекъ. Ответь этотъ диктуется условіями времени.
Въ тяжелый годъ неслыханнаго напряженія борьбы народа за свою культуру издается настоящая зоологическая книжка. Только ясное сознаніе серьезности ея задачъ способно въ эти дни повышеннаго чувства долга оправдать затрату времени и силъ, пошедшихъ на изданіе книги, столь далеко отстоящей отъ тревогъ переживаемаго времени. Сознаніе это коренится въ убежденіи, что тревоги эти порождаются не арміей, а тыломъ; что тревожнее, чемъ временвыя неудачи первой, суеверіе и темнота въ широкой массѣ этого последняго. И вотъ, при виде разрушительнаго проявленія этого невежества мысль невольно обращается къ безвестнымъ труженикамъ народной школы. И мучительно встаетъ вопросъ:
какъ справятся они съ этой духовною отсталостью внутри страны? Достанетъ ли у нихъ и силъ, и веры, чтобы продолжать борьбу съ народной тьмой внесеніемъ света въ молодыя поколѣнія? Доступны ли для частнаго лица въ такое исключительное время помощь и содействіе на