I.
Москва, какъ фениксъ изъ пепла, воскресающая послѣ цѣлаго ряда катастрофъ и злоключеній, разражавшихся надъ нею, представляетъ чуть ли не единственный въ этомъ отношеніи городъ въ мірѣ.
Въ теченіе трехъ десятковъ лѣтъ послѣ пронесшагося надъ нею урагана 1812 года городъ усиленно развивался, какъ въ смыслѣ территоріи и населенія, такъ равнымъ образомъ и въ промышленномъ отношеніи.
Въ 1840 году въ Москвѣ уже 350 тысячъ жителей, 12.000 домовъ, около 400 церквей и монастырей, а между прочимъ, послѣ пожара 1812 го
да въ Москвѣ «остались безъ перемѣнъ только нѣсколько Правительственныхъ зданій, и количество полицейскихъ будокъ, которыхъ какъ до по
жара, такъ и послѣ было 360; количество рынковъ, рядовъ и большихъ учрежденій осталось то же; увеличилось количество каменныхъ казенныхъ домовъ съ 387 на 402 и частныхъ съ 2180 до 3261 1)».
Разрушенныя зданія и жилища энергично отстраивались вновь. Въ 1819 году уже лишь болѣе 300 частныхъ домовъ «стояли не только неотстроенными, но даже не огороженными заборами, а мостовыя передъ ними—въ хаотическомъ безпорядкѣ 2)». Впрочемъ, нѣкоторые изъ нихъ не
были застроены до начала семидесятыхъ годовъ прошлаго столѣтія. Далѣе всѣхъ были видны руины на Тверской въ домахъ Гурьева, теперь Сазикова, и на Пречистенкѣ въ домѣ Всеволожскаго, теперь—Военнаго Вѣдомства 3).
Быстрота, съ которой воскресала спаленная пожаромъ Москва, какъ бы свидѣтельствуетъ о жизнеспособности ея и лишній разъ подчеркиваетъ отношеніе къ ней всѣхъ русскихъ: она именно и есть то море, въ которьщъ «сливаются ручьи всѣхъ чувствъ и стремленій русскаго народа— можетъ быть, безсознательно, но все же мощно и неудержимо».
1) По рукописи «Одисаніе Москвы» изъ библіотеки гр. А. А. Закревскаго. 2) Изъ вѣдомости московскаго оберъ-полицеймейстера Л. С. Шульгина. 3) Никифоровъ «Старая Москва». Т. I. Стр. 160—161. Москва, 1902 г.
Внѣшній видъ Москвы средины XIX вѣка.
Москва, какъ фениксъ изъ пепла, воскресающая послѣ цѣлаго ряда катастрофъ и злоключеній, разражавшихся надъ нею, представляетъ чуть ли не единственный въ этомъ отношеніи городъ въ мірѣ.
Въ теченіе трехъ десятковъ лѣтъ послѣ пронесшагося надъ нею урагана 1812 года городъ усиленно развивался, какъ въ смыслѣ территоріи и населенія, такъ равнымъ образомъ и въ промышленномъ отношеніи.
Въ 1840 году въ Москвѣ уже 350 тысячъ жителей, 12.000 домовъ, около 400 церквей и монастырей, а между прочимъ, послѣ пожара 1812 го
да въ Москвѣ «остались безъ перемѣнъ только нѣсколько Правительственныхъ зданій, и количество полицейскихъ будокъ, которыхъ какъ до по
жара, такъ и послѣ было 360; количество рынковъ, рядовъ и большихъ учрежденій осталось то же; увеличилось количество каменныхъ казенныхъ домовъ съ 387 на 402 и частныхъ съ 2180 до 3261 1)».
Разрушенныя зданія и жилища энергично отстраивались вновь. Въ 1819 году уже лишь болѣе 300 частныхъ домовъ «стояли не только неотстроенными, но даже не огороженными заборами, а мостовыя передъ ними—въ хаотическомъ безпорядкѣ 2)». Впрочемъ, нѣкоторые изъ нихъ не
были застроены до начала семидесятыхъ годовъ прошлаго столѣтія. Далѣе всѣхъ были видны руины на Тверской въ домахъ Гурьева, теперь Сазикова, и на Пречистенкѣ въ домѣ Всеволожскаго, теперь—Военнаго Вѣдомства 3).
Быстрота, съ которой воскресала спаленная пожаромъ Москва, какъ бы свидѣтельствуетъ о жизнеспособности ея и лишній разъ подчеркиваетъ отношеніе къ ней всѣхъ русскихъ: она именно и есть то море, въ которьщъ «сливаются ручьи всѣхъ чувствъ и стремленій русскаго народа— можетъ быть, безсознательно, но все же мощно и неудержимо».
1) По рукописи «Одисаніе Москвы» изъ библіотеки гр. А. А. Закревскаго. 2) Изъ вѣдомости московскаго оберъ-полицеймейстера Л. С. Шульгина. 3) Никифоровъ «Старая Москва». Т. I. Стр. 160—161. Москва, 1902 г.