тивируемый правительствомъ европеизмъ плохо прививался къ Москвѣ, и всѣ его завоеванія составляли только отдѣльные, разрозненные штрихи въ общей картинѣ, рѣзко выдѣлявшіеся на основномъ фонѣ, который вовсе не гармонировалъ съ ними.
До самаго конца XVIII вѣка предмѣстья, опоясывавшія Москву со всѣхъ сторонъ въ видѣ широкаго кольца неправильной формы, сохраняли почти на всемъ своемъ протяженіи характеръ сельской мѣстности. Ихъ
территорія еще считалась, по старой памяти, «градскою выгонною землею
въ округѣ столичнаго города Москвы». Отъ города въ собственномъ смыслѣ она отдѣлялась Земтанымъ валомъ, отъ уѣздной территоріи—устроеннымъ при Екатеринѣ II валомъ Камеръ-коллежскимъ, сохранившимся мѣстами до нашего времени. На пространствѣ, заключенномъ между этими границами,
насчитывалось въ 70-хъ годахъ до тридцати слободъ, изъ которыхъ только четыре возникли въ Петровское время (солдатскія слободы Преображен
ская, Семеновская и Лефортовская и слобода парусной фабрики въ ІІреображенскомъ), всѣ же остальныя были болѣе древняго происхожденія.
Кромѣ слободъ въ чертѣ выгона были и села: Красное и Покровское- Рубцово дворцовыя и Васильевское, на правомъ берегу Москвы-рѣки близъ Воробьевыхъ горъ (впослѣдствіи — т. наз. Мамоновская дача), принадле
жавшее кн. Долгорукову-Крымскому. Болѣе или менѣе компактныя поселенія чередовались съ обширными незастроенными участками,—пустырями, укосными лугами, пашнями, огородами, рощами. О томъ, что должны были представлять изъ себя нѣкоторыя предмѣстья въ XVIII вѣкѣ, можно су
дить по описаніямъ ихъ, относящимся уже въ 30-мъ годамъ ХІХ-го. Въ изданной въ 1827 —1831 гг. книгѣ «Москва или историческій путеводи
тель по знаменитой столицѣ Государства Россійскаго» о Мѣщанской части (въ XVIII в.—Мѣщанскія слободы) говорится: «большая половина сей части еще только назначена подъ застройку, а въ сущности составляетъ поле,
кое-гдѣ застроенное». Красное село въ предѣлахъ той же части (другая половина его находилась въ сосѣдней Покровской части) было «точное изображеніе бѣднаго уѣзднаго города». Прѣсненская часть изображается такъ: «Часть сія представляетъ точно какъ бы загородное гульбище. Самая Садовая улица, идущая по направленно Земляного вала и отличающаяся огромными и прекрасными зданіями, представляетъ нѣкоторымъ образомъ сельскія дачи, расположенныя въ рядъ... Остальное же (кромѣ небольшого
уголка отъ улицы Кудринской до проулка Девятинскаго) представляетъ еще болѣе сельское мѣстоположеніе, чѣмъ особенно отличаются Грузины и все пространство за Прѣснею».
Прогрессъ городского благоустройства на окраинахъ Москвы въ XIX в. свелся, какъ извѣстно, главнымъ образомъ къ безжалостному уничтоженію
цѣлыхъ системъ рѣчекъ и прудовъ, служившихъ главнымъ украшеніемъ этихъ мѣстностей въ XVIII в. Эстетика русскаго городского быта требуетъ превращенія проточныхъ водъ въ клоаки, которыя приходится за
сыпать, когда загрязненіе ихъ становится небезопаснымъ въ санитарномъ
отношеніи. Въ XVIII в. воды занимали порядочную площадь въ предѣлахъ выгонной земли. Въ западной ея части, орошаемой рѣчкою ІІрѣсней и