Лебедев - блестящий карикатурист. Он подметит всё, что должно броситься в глаза, утрирует то, что достойно утрировки, опустит то, что должно быть опущеным.
И его карикатуры совершенно не смешны. Они великолепны, но они не смешны, потому что смех - это чувство.
Что-же говорить об остальных?
Какой фантастической душевной пустотой должна обладать группа молодых людей объединившихся в «творческий коллектив»,
чтобы в продолжение долгих месяцев сколачивать из досок, картона, проволоки, слюды нелепейшее сооружение, бесцельное и ненужное,
как выветрившийся скелет издохшей лошади! Какая неслыханная, беспросветная скудость чувства в педагогических системах, из года в год преподающих «наращивание краски» и лессировки!
Каким плоским, мертвым и до конца изжитым должен казаться мир «исследователям», развивающим новые органы восприятия,
(затылок, спину), вместо того, чтобы попытаться открыть на него старые испытанные глаза, глаза Тициана и Рембрандта!
Художественное творчество лишилось одного признака: - одушевленности творческого акта, «суггестирования в мир» человеческой
личности, и сразу рухнуло всё. Рухнули границы между искусствами и границы между искусством и всякой другой деятельностью. Делать сапог и делать картину стало тем же самым; различие только в материале и форме.


Мастер иглы, делаешь-ли ты жилетку или офорт, - ты в равной степени работник искусства!


Ясно-ли намечающиеся отсюда выводы теоретику «нового искусства?» Конечно, нет! Ему надо с размаху упереться в стену, чтобы почувствовать тупик. И ударившись, он поворачивается с непоколебленной торжественностью и заявляет:


«Оказывается, это был тупик»!