А вчера, чуть взошло солнце, промчался с оператором на чьем-то грузовике (по знакомству с шоффером) к Тверсской заставе на съемку мотоциклетных гонок.
Очевидно опять какая-нибудь надежда на улучшение положения. Уверился, что «Кино-Правду» возьмут на госусударственное снабжение.
Такая экономическая поддержка государством единст. венной кино-газеты в РСФСР дала бы ему возможность привлечь нужных работников - корреспондентов здесь и заграницей, развязала бы ему руки в смысле выбора тем. «НЭП» говорит: снимай, где платят. Фильма «Замок Тама
ры» (ресторан с уютными кабинетами) предпочтительнее картины по электрофикации.
Мое присутствие в нем всетаки сказывается в его любви к машине и ее проявлениям, к электричеству, к радиоделу. Мне нравится, как он в «Кино-Правде» незаметно по
хоронил похороны и парады высоких особ, столь необходимые хроникам «Патэ» и «Гомон».
Ему удалось операторов, даже закоренелых в своих привычках, незаметно для них самих, оторвать от старинного обычая накручивать 15 - 20 метров с мертвой стойки!
Для контраста рекомендуется сравнить майскую съемку («кавалерийское учение в Кремле
и «1-го Мая» и др.) со съемкой последних №№ «Кино-Правды».
Американский монтаж не является новостью. Его можно сейчас считать классическим. От не
лепого монтажа большинства русских кино-драм до монтажа американского детектива такое же расстояние, как от Карамзина до Пушкина.
«Кино-Правда», отплыв от берега старины, еще не пристала к берегу классики, вследствие ряда вышеупомянутых объективных причин, но
от опытного глаза, думаю, не ускользнут ее едва заметные пока попытки-миновать берег классики не приставая к нему.
Он ежедневно возвращается домой усталый и злой, с отвращением к результатам своей ра. боты, а на завтра, чем то обнадеженный, опять
идет тщетно вертеться пропеллером в безвоздушном пространстве.
- Воздуха! Воздуха!
Конечно, он завидует мне, шагающему с физикой и геометрией в руках с завода на за
вод, безразличному к судьбе «Кино-Правды» и
Всероссийскому фото-кино-отделу, мне - тяжелодышащему вместе с локомотивом, мне - увле
кающемуся приводным ремнем, прижимающему к сердцу содрогающийся амперметр.
Я раздвоился.
Это был единственный выход. Он хотел работать во что-бы то ни стало. Плохо, безобразно, но работать. Он не мог, кая я, вариться в соку своих ощущений и вычислений.
Я остался один с моим ощущением мирового движения, с глазами, заменяющими мне ап
парат и пленку - фиксирующими на сетчатой оболочке только необходимые мне движения.
один, опьяненный поисками и кувырканием в душах машин.
Очевидно опять какая-нибудь надежда на улучшение положения. Уверился, что «Кино-Правду» возьмут на госусударственное снабжение.
Такая экономическая поддержка государством единст. венной кино-газеты в РСФСР дала бы ему возможность привлечь нужных работников - корреспондентов здесь и заграницей, развязала бы ему руки в смысле выбора тем. «НЭП» говорит: снимай, где платят. Фильма «Замок Тама
ры» (ресторан с уютными кабинетами) предпочтительнее картины по электрофикации.
А он не может с этим согласиться.
Мое присутствие в нем всетаки сказывается в его любви к машине и ее проявлениям, к электричеству, к радиоделу. Мне нравится, как он в «Кино-Правде» незаметно по
хоронил похороны и парады высоких особ, столь необходимые хроникам «Патэ» и «Гомон».
Ему удалось операторов, даже закоренелых в своих привычках, незаметно для них самих, оторвать от старинного обычая накручивать 15 - 20 метров с мертвой стойки!
Для контраста рекомендуется сравнить майскую съемку («кавалерийское учение в Кремле
и «1-го Мая» и др.) со съемкой последних №№ «Кино-Правды».
Американский монтаж не является новостью. Его можно сейчас считать классическим. От не
лепого монтажа большинства русских кино-драм до монтажа американского детектива такое же расстояние, как от Карамзина до Пушкина.
«Кино-Правда», отплыв от берега старины, еще не пристала к берегу классики, вследствие ряда вышеупомянутых объективных причин, но
от опытного глаза, думаю, не ускользнут ее едва заметные пока попытки-миновать берег классики не приставая к нему.
Он ежедневно возвращается домой усталый и злой, с отвращением к результатам своей ра. боты, а на завтра, чем то обнадеженный, опять
идет тщетно вертеться пропеллером в безвоздушном пространстве.
- Воздуха! Воздуха!
Конечно, он завидует мне, шагающему с физикой и геометрией в руках с завода на за
вод, безразличному к судьбе «Кино-Правды» и
Всероссийскому фото-кино-отделу, мне - тяжелодышащему вместе с локомотивом, мне - увле
кающемуся приводным ремнем, прижимающему к сердцу содрогающийся амперметр.
Я раздвоился.
Это был единственный выход. Он хотел работать во что-бы то ни стало. Плохо, безобразно, но работать. Он не мог, кая я, вариться в соку своих ощущений и вычислений.
Я остался один с моим ощущением мирового движения, с глазами, заменяющими мне ап
парат и пленку - фиксирующими на сетчатой оболочке только необходимые мне движения.
Я остался один с карандашом и бумагой, с попытками записывать рождающиеся в извилинах мозга кино-этюды,
один, опьяненный поисками и кувырканием в душах машин.